|< в начало	<< назад	к содержанию	вперед >>	в конец >|

6.4

КРУГ РОЖДЕСТВЕНСКИХ ПРАЗДНИКОВ

«Как в случае с отдельными днями Пасхального цикла, доволь­но поздним феноменом» является постепенное придание Рождествен­ским праздникам все более и более исторического характера. Однако, «в своем ядре и истоках праздничный круг Рождества имеет ту же ос­нову, что и Пасха, — целокупное событие искупления»⁶⁴⁴.

6.4.1 Адвент

Традиция Адвента сложилась в литургическом творчестве Гал­лии и Испании в IV в. Здесь празднику Богоявления предшествовали три недели высокой религиозной активности. Несколько позже гал­льские источники упоминают и о периоде поста, который начинался в день св. Мартина (11 ноября, Quadragesima sancti Martini, «Четыре-десятница св. Мартина»). Этот постный период заканчивался, однако, не на Рождество, а на более древний праздник Богоявления; если меж­ду днем памяти св. Мартина и днем Богоявления, согласно восточной практике, посчитать только собственно постные дни, т. е. если из этих восьми недель исключить воскресенья и субботы, в которые на Вос­токе не бывает поста, то между 11 ноября и 6 января как раз и будет сорок постных дней⁶⁴⁵.

Праздник Богоявления, по крайней мере хотя бы в некоторых регионах, искони считался важнее праздника Рождества, поскольку в этот день обычно крестили много народа, а крещению предшествовала сорокадневная подготовка⁶⁴⁶. Покаянные проповеди ирландских миссионеров, благовествовавших о Христе прежде всего как о Судии конечных времен, и привели к формированию Адвента⁶⁴⁷ — периода, посвященного ожиданию Имеющего прийти вновь. Адвент был вре­менем покаяния и поста⁶⁴⁸.

Полному развитию Богоявленской четыредесятницы противо­стояло, однако, быстрое формирование праздника Рождества, распро­странявшееся из Рима, а «сорокодневие, которое на своем протяжении прерывается великим праздником, имевшим, вероятно, к тому же и попразднетво, — это уже не подлинная четыредесятница». Если же «четыредесятницу» стали бы завершать 25 декабря, это означало бы утрату круглого числа в 40 дней.

Продолжительность поста Адвента была весьма различной; его начало могло простираться от 15 ноября вплоть до сентября⁶⁴⁹. Литур­гические последования в значительной мере соответствовали таковым Пасхальной четыредесятницы. Ожидание прихода Христа было сре­доточием периода, но не в перспективе Рождественского праздника воплощения Христова, а в перспективе Второго пришествия непод­купного Судии в конце времен, и именно ко Второму пришествию го­товились в покаянии и обращении⁶⁵⁰.

Ситуация в Риме была совсем иной, и от древнего периода здесь отсутствуют какие-либо свидетельства о существовании Адвента. Пе­ред Рождеством полагалась неделя с «молитвами четырех времен» (quatember). которая, однако, по содержанию не отличалась от таких же молитв других сезонов года.

Для Рима появление Адвента можно датировать VI в.: в Прави­лах св. Бенедикта⁶⁵¹ Адвент еще не упоминается, но в конце века на Адвент уже были сказаны проповеди Григория Великого⁶⁵². «Если, та­ким образом, для области Галлии источники свидетельствуют, что первоначально Адвент был временем аскезы и много позже приобрел также и литургическое значение, то для области Рима следует изна­чально и довольно рано предполагать наличие только литургических поеледований на Адвент»⁶⁵³. Продолжительность Римского Адвента колебалась от пяти до четырех воскресных дней; уже одно это, равно как и отсутствие предписаний о посте, показывает, что здесь не было никаких параллелей по отношению к Пасхальной четыредесятнице. Когда Римский литургический чин был принят в Империи франков, возникло смешение Римского Адвента и галликанской Четыредесятницы Адвента. Оттуда под немецким влиянием эта сме­шанная форма вернулась в Рим и стала нормой для всего западного христианства.

На севере Европы были восприняты поначалу (вплоть до XI в.) четыре, а затем и пять воскресных дней, равно как и набор текстов Римских богослужений Адвента, но, «с другой стороны, в северной Европе все же удержалось понимание Адвента как четыредесятни­цы»⁶⁵⁴. Это касалось как поста⁶⁵⁵, так и богослужений: начиная с рубежа первого и второго тысячелетий за Мессой отпадала Gloria, а на утре­не — Те Deum; если судить по символике цветов, то фиолетовые (или черные) облачения соответствовали обычаям постного периода.

Сказанным, однако, не должно затушевываться, что «все эти указывающие на покаяние признаки богослужений Адвента были бо­лее или менее поверхностными. Пост на длительное время так и не закрепился. По своей сути богослужение Адвента сильно отличалось от поеледований четыредесятницы Великого поста. Основной тон за­давало исполненное надежды ожидание Того, Кому должно прийти. Таким образом, развитие остановилось на полдороге; галликанский вклад лишь немного изменил внешний образ Римской литургии Адвента»⁶⁵⁶.

Скорее всего, галликанский Адвент удержался в чтениях послед­них воскресных дней по Пятидесятнице, и для них Юнгманн (Jungmann) по аналогии с именованием «предпасхальный период» употреб­ляет термин «Пред-Адвент»⁶⁵⁷.

Реформы рубрик литургических книг 1955 г. и Codex Rubricarum 1960 г. повысили в статусе четыре воскресенья Адвента, но подлинно новый литургический порядок появился только после II Ватиканского собора. «Время Адвента начинается с первой вечерни воскресенья, ко­торое выпадает на 30 ноября или наиболее близко подходит к этой дате. Оно завершается перед первой вечерней праздника Рождества»⁶⁵⁸.

«Время Адвента имеет двойственный характер: с одной стороны, оно представляет собой подготовку к Рождественским торжествам с их воспоминаниями Первого пришествия к людям Сына Божия. С другой стороны, время Адвента посредством этого воспоминания привлекает сердца также и к ожиданию Второго пришествия Христова в конце времен. С обеих точек зрения период Адвента — это время предан­ного и радостного ожидания»⁶⁵⁹.

Оба аспекта следуют друг за другом: от 1 -го воскресенья Адвен­та и до 16-го декабря в центре богослужебных поеледований стоит Пришествие Господа в конце времен, тогда как «будние дни с 17-го по 24-е декабря непосредственно направлены на подготовку к Рож­деству Христову»⁶⁶⁰. Эта вторая фаза богослужебно выражена в т. н. О-антифонах⁶⁶¹ за вечернями в эти дни⁶⁶².

15 ноября, в день памяти апостола Филиппа, по календарю Ви­зантийской Церкви начинается предрождественский пост⁶⁶³, т. н. «фи-липповский». Он впервые упомянут Никифором, патриархом Константинопольским (806-815). Пост продолжается вплоть до Святого вечера — 40 дней⁶⁶⁴. Никакого особого рождественского богослужеб­ного сопровождения этого времени не бывает; мотив Рождества зву­чит лишь в «воскресенье святых праотец Господа», которое отмеча­ется между 11-ми 17-м декабря и которое благодаря поминовению «святых предков Христовых по плоти», равно как ветхозаветных патриархов, предсказавших пришествие Христа, является видом предваряющей подготовки к празднику Рождества⁶⁶⁵.

Это воскресение находит себе повторение и как «воскресение святых отец», в последний воскресный день перед Рождеством⁶⁶⁶.

6.4.2 Рождество Христово (25 декабря)

Самое раннее свидетельство о празднике Рождества Христова встречается в Римских хронографах под 354 годом. Приведенные там данные позволяют заключить, что Рождество праздновалось уже в 335/7 гг.⁶⁶⁷

25 декабря — это не точно вычисленная историческая дата. Все­ми принятое объяснение этой даты имеет религиозно-исторический характер: в 275 г. император Аврелиан своим указом объявил 25 де­кабря праздником рождения непобедимого бога Солнца; вследствие христианизации этого языческого праздника возникло торжество Рождества Христа — Солнца Правды.

Во второй раз праздник Рождества Христова 25 декабря упоми­нается в самом начале «Депозиционного перечня», в котором гово­рится о ежегодных праздниках. Согласно Бергеру, документ представ­ляет собой древнее Римское богословие Рождества Христова, име­ющее существенное значение. В праздниках мучеников, приведенных в этом перечне, речь не идет в первую очередь об установлении дня смерти человека, кровью засвидетельствовавшего свою верность, но в этот день на первый план выступает стимул для собрания общины в честь святого, живущего отныне во славе Божией.

Как в дни памятей мучеников, действительный день рождения Христа Девой Марией «есть только пункт временной привязки, дата праздника в календаре; но содержание праздника, вне всякого сом­нения, эту дату превосходит. Конечно, верующие поминают событие Рождества, но все же празднуется то, что из этого произросло, т. е. мы величаем Рожденного тогда из перспективы нынешнего времени»⁶⁶⁸.

По этой причине праздник сначала и не назывался «in nativitate Domini»⁶⁶⁹, а «скромно и просто natale Domini⁶⁷⁰, а через восемь дней — octava Domini⁶⁷¹, а не octava natalis Domini⁶⁷². Во время праздника вспо­минается не просто момент Рождества; за праздником прославляется Рожденный тогда как сегодняшний Господь. Поэтому не удивительно, что тексты древней Римской Рождественской мессы, нашей Мессы "in die", лишь в малой степени отражают внешние события в Вифлееме», но зато всячески подчеркивают, что превечное Слово Бога-Отца об­леклось в нашу плоть.

Аналогично вершиной и византийской Рождественской Литур­гии является поклонение волхвов Вочеловечившемуся, тогда как со­бытие самого Рождества становится темой лишь всенощного бдения⁶⁷³.

Из Рима праздник сначала распространился в Африку и в Се­верную Италию; в Испании он засвидетельствован в документах по­местного собора в Сарагоссе 380 г., тогда как в Галлии он, вероятно, стал известен лишь в конце V в. Также и на Востоке дата 25-го дека­бря, быстро распространившись, утверждается к середине VI в.⁶⁷⁴

Согласно проповедям папы Льва I⁶⁷⁵, в Риме содержанием празд­ника Рождества является вочеловечение Христово, которое, соглас­но исследованному Бергером богословию праздника, охватывало со­бытия Благовещения и Рождества. С другой стороны, поклонение волхвов и избиение Иродом младенцев в Вифлееме, — оба мотива по тем же причинам, которые Бергер указал для Римского богословия праздника, еще образовывали в Северной Африке аспекты праздника Рождества, — в то время, как в Риме относились уже к празднику Богоявления.

Римского происхождения, как сообщает Папа Григорий Вели­кий, являются также три Рождественских мессы, которые служатся ночью (in nocte), на утренней заре (in aurora) и на протяжении дня (in die)⁶⁷⁶. Древнейшей из этих Рождественских месс является — первона­чально единственная — Папская Месса, служившаяся днем. Весьма вероятно, что по примеру Иерусалимской Церкви IV-V вв., где в Свя­тую ночь (тогда таковой считалась дата 6-го января) совершалась процессия в Вифлеем, и в Риме в VI в. в полночь совершалась Евха­ристия в церкви S. Maria Maggiore. В крипте знаменитой церкви имел­ся макет пещеры Рождества⁶⁷⁷, почему она сама называлась «S. Maria ad praesäepe»⁶⁷⁸.

Самой юной по возрасту из всех Рождественских месс является та, которая служилась на заре. Ее остановка (statio)⁶⁷⁹ совершалась на Палатине⁶⁸⁰, где была церковь в честь св. Анастасии, одной из высокопочитаемых на Византийском востоке мучениц (память кото­рой — как раз 25 декабря). Происхождение последования объясняет­ся так: рано утром, возвращаясь из церкви S. Maggiore в собор св. Пет­ра, Папа проходил мимо этой церкви и совершал в ней Евхаристию, «возможно, чтобы сделать приятное византийским чиновникам Па-латина». Неизвестно, «служилась ли этим утром также и полная Мес­са мученице Анастасии. Как бы то ни было, находящиеся в нашем рас­поряжении формуляры имеют рождественский характер, а поминание святой ограничено молитвами-орациями»⁶⁸¹.

Вышеназванные три Мессы впоследствии вошли в сакрамента-рии и, через литургическую практику Рима, распространились по все­му Западу. Поначалу, правда, три различные остановки (statio) не бы­ли предписаны как обязательные.

Средневековая мистика соотнесла три Рождественских мессы с троекратным Рождеством Господа. Так, Таулер проводит различие между, во-первых, превечным Рождеством Бога Слова от Бога Отца, которое празднуется ночью; во-вторых, Рождеством Бога-Сына от Де­вы, которое празднуется на заре; и, в-третьих, во все времена совер­шающимся рождением Бога в верующей душе, которое празднуется днем⁶⁸².

Эта троица Месс была воспринята Миссалом 1970 г., но она в нем представлена лишь как предложение, а не как обязанность.

Основной тон ночной Мессе задает Евангелие о Рождестве Гос­пода (Лк 2:1-14). За утренней Мессой чтение этого евангельского текс­та продолжается (Лк 2:15-20); в ней еще больше, чем за первой Мес­сой выявляется символика света⁶⁸³. За третьей Мессой царит, создавая особую атмосферу праздника, Пролог Евангелия от Иоанна (1:1-18). Пролог возвышает праздник Рождества в его искупительном значе­нии и отделяет его от проблематичной романтизации, т. е. от восприя­тия, искажающего его ядро.

К Рождественской литургии причисляется также «Missa vigilia», вечерняя Месса 24-го декабря, за которой из Евангелия вычитывается родословие Иисуса (Мф 1:1-25) (причем всегда, независимо от года чтения). Для приходской общины эта Месса, действительно принад­лежащая к Рождественскому празднику (она совершается после пер­вой вечерни Рождества [о чем свидетельствует пение Gloria и вставки в Евхаристическую молитву] и больше не считается, как раньше утром 24-го декабря, последней Мессой Адвента), — сопряжена с пробле­мами, поскольку, к сожалению, закрепилась тенденция эту Мессу, ко­торая должна служиться также «in nocte»⁶⁸⁴, перемещать на время Мес­сы кануна Рождества.

Византийский праздник Рождества Христова — вопреки неред­ко высказываемому иному мнению (о чем ниже) — после принятия даты 25-го декабря на Востоке к концу IV в.⁶⁸⁵ совершается, естествен­но, в этот день. Но: вследствие разницы во времени между Григориан­ским и (отстающим от него) Юлианским календарями, 25 декабря по Юлианскому летосчислению («по старому стилю») ныне приходится на 7-е января «нового стиля» (т. е. Григорианского календаря), а в те­чение всего XIX в. праздник приходился на 6-е января, что породило на Западе ошибочное мнение, будто Православие или Византийская Церковь вообще не знают самостоятельного праздника Рождества⁶⁸⁶.

Бденная служба Рождества вечером 24-го декабря — это Литур­гия Василия Великого, сопряженная с первой частью вечерни (если же день приходится на субботу или воскресенье, то служится Литур­гия Иоанна Златоуста), за которой благовествуется фрагмент Еван­гелия с повествованием о Рождестве Господа (Лк 2:1-20).

В самый день Рождества — он имеет название: «Рождество по плоти Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа», благодаря ко­торому указывается отличие от превечного рождения Бога Слова от Бога Отца, — служится литургия Иоанна Златоуста, за которой чи­тается евангельский фрагмент о поклонении волхвов (Мф 2:1-12)⁶⁸⁷.

6.4.3 Рождественская октава

Согласно обновленной Литургии, лишь Рождество, наряду с Пасхой, имеет собственную октаву.

Сам день октавы совпадает с Новым годом, который, по кален­дарной реформе Юлия Цезаря от 46 г. до Р.Х., приходится на 1-е ян­варя. Само имя месяца — январь — отсылает к двуликому римскому богу Янусу, которому в день Нового года совершалось празднество, сопровождаемое суеверными обрядами.

Отцы Церкви и церковные соборы противопоставили распущен­ности язычников обряды покаяния и поста христиан. Римская Цер­ковь установила на 1 -е января Марийный праздник — день Рождества (natale) Богородицы. Возможно, сказалось византийское влияние, а Византия знает непосредственно после Рождества Христова так же, как в неделе иных великих праздников т. н. «сопровождающие празд­ники» (соборы), за которыми вспоминаются те лица, которые особен­но тесно связаны с главным персонажем основного праздника или которые в празднуемом событии сыграли важную роль. Таким лицом, сопряженным с Рождеством Господа, является, конечно, Его мать Де­ва Мария, собор которой, согласно византийскому календарю, при­ходится на 26-е декабря⁶⁸⁸. Этот праздник, вероятно, является древ­нейшим Марийным праздником; его истоки восходят ко времени до Эфесского собора⁶⁸⁹ / ⁶⁹⁰.

Поскольку, однако, в VII в. в Риме были введены и другие Ма-рийные праздники, пришедшие также с византийского Востока, праздник Марии в восьмой день по Рождестве Христовом снова от­ступил на задний план и уступил место собственному чинопоследо-ванию октавы. В Испании и Галлии в этот день закрепился праздник «Обрезания Господа», что в конце концов в Миссале 1570 г. привело к удвоению содержания и наименования дня, а именно: in circumcione Domini et octava Nativitatis⁶⁹¹.

После реформ литургического обновления 1-го января снова празднуется Марийный праздник — in octava Nativitatis Domini — Sol-lemnitas sanctae Dei genetricix Mariae⁶⁹² / ⁶⁹³. Адам (Adam) не без оснований сожалеет, что литургия дня в начале Нового года не соответствует или неполностью соответствует жизненным ожиданиям современного человека⁶⁹⁴.

В воскресенье в рамках октавы празднуется праздник Св. Се­мейства. Прежде, в 1921 г. папа Бенедикт XV⁶⁹⁵ ввел его во всеобщий календарь и постановил отмечать его в 1-е воскресенье по Богояв­лении, а еще раньше папа Лев ΧΙΙI⁶⁹⁶ разрешил совершение праздника по просьбе епархий и орденов и закрепил за ним 3-е воскресенье по Богоявлении.

Это идеевыражающий праздник. Он имеет своим истоком осо­бое почитание Св. Семейства в барочную эпоху, повсеместно распро­странившееся к XIX в., толчок которому, по мнению Адама (Adam), был дан в Канаде⁶⁹⁷. Согласно критическому мнению Ауф-дер-Мау-ра, — и оно заслуживает внимания, — при проведении Литургической реформы «не хватило мужества, чтобы удалить из календаря сию ро­мантически-буржуазную идиллию»; да еще к тому же ее перенесли в октаву Рождества⁶⁹⁸.

Еще до того, как сложилась Рождественская октава, уже имелся ряд памятей святых, которые праздновались в неделю по Рождестве. В Средние века этих святых причисляли к «свите» (comites⁶⁹⁹) Хрис­та⁷⁰⁰: это были первомученик Стефан (26-го декабря), апостол и еван­гелист Иоанн (27-го декабря), невинные младенцы (павшие жертвой избиения в Вифлееме) (28-го декабря), а также необязательные дни памяти епископа-мученика Томаса Беккета⁷⁰¹ († 1170 г. в Кентербери; па­мять 29-го января) и св. папы Сильвестра I⁷⁰² (31-го января)⁷⁰³.

Почитание св. Стефана значительно возросло после того, как в 415 г. в Иерусалиме были найдены его мощи; до сих пор, однако, не выяснена причина, почему день памяти приходится на 26-е декабря.

Праздник св. апостола Иоанна первоначально был одновремен­но и днем памяти его брата Иакова Старшего; в Риме этот праздник известен с первой половины VI в.

Только лишь после реформы рубрик 1960 г. праздник невинно убиенных младенцев был приравнен к другим праздникам мучеников, тогда как ранее он имел скорее скорбный характер (не пелась Gloria, а предписанные облачения духовенства были фиолетовыми). Согласно Адаму, праздник, вероятно, «появился на Западе. О нем впервые упо­минается в календаре североафриканского города Карфагена в 505 г., но еще раньше многочисленные отцы Церкви прославляли мученичество детей»⁷⁰⁴.

6.4.4 Праздник Богоявления (6 января) и Крещение Господне

Истоки праздника Богоявления (или Теофании [Θεοφάνεια]; «Яв­ления Господа» или «Явления Божественной природы Господа»⁷⁰⁵) восходят к Египту. Климент Александрийский⁷⁰⁶ († 215) сообщает, что община гностиков, приверженцев Василида⁷⁰⁷, 6-го января совершала всенощное бдение, за которым воспоминалось Крещение Господне⁷⁰⁸. Согласно гностическим представлениям, во время Крещения Бог-Сло­во (= Логос) овладел человеческой природой Иисуса и так явился на земле. С крещением Иисуса во Иордане связаны два дальнейших гностических мотива: оно есть (в одном) как Зачатие, так и Рождение совершенного Зона и Света; оно есть Священный Брак как слияние человеческой природы Иисуса с Божественным Логосом. Соответст­венно Николаш (Nikolasch) исходит из того, что праздник Богоявления и был установлен Церковью в качестве ответа на аналогичный празд­ник василидиан⁷⁰⁹.

Тем не менее за датой праздника названной группы гностиков кроются еще два слоя источников праздника Богоявления. В ночь с 5-го на 6-е января в Египте праздновали рождение бога солнца Зона (Aiori) от девы Коры (Коге), о чем свидетельствует Епифаний Саламинский⁷¹⁰ († 403)⁷¹¹. Он же сообщает, что 6-го января совершалось покло­нение Нилу, и тогда ритуально почерпывали из реки воду; в этом культе определенную роль играло представление, что якобы из неко­торых источников в эту ночь вытекает не вода, а вино⁷¹².

Как бы то ни было, Епифаний ок. 375 г. свидетельствует, что в Церкви Египта 6-го января вспоминалось как Рождество Господа, так и Его первое чудо в Кане Галилейской⁷¹³. Этим подтверждается тезис, что Церковь использовала те же самые элементы праздника ра­ди православного перетолкования гностического торжества. Из Егип­та праздник распространился повсеместно.

Рождество в Вифлееме, да еще поклонение волхвов, да еще креще­ние во Иордане, равно как чудо претворения воды в вино, совершен­ное в Кане Галилейской, образовали содержательный конгломерат праздника Богоявления. Этот конгломерат, однако, разделился на­двое, когда в обиход вошел праздник Рождества Христова 25 декабря.

В Иерусалиме, по свидетельству Эгерии, 6-го января праздно­вали только Рождество Христово, и по этой причине община на все­нощное бдение отправлялась в Вифлеем⁷¹⁴. Лишь когда в конце V в. Иерусалимская Церковь также приняла для Рождества Христова дату 25-го декабря, главной темой праздника 6-го января стало Крещение Господа.

Примерно такое же развитие проделали церкви Антиохии и Си­рии, Константинополя и Каппадокии.

Также и в Галлии, когда Рождество Христово стало содержа­нием праздника 25-го декабря, Крещение во Иордане осталось содер­жанием праздника 6-го января, наряду, однако, с поклонением волх­вов и чудом претворения воды в вино в Кане.

Так же обстояло дело в Испании и в Северной Италии⁷¹⁵.

Согласно проповедям папы Льва I (понтификат: 440-461), в Ри­ме поклонение волхвов было единственной темой праздника; она же была закреплена и при восприятии Римского чина в Империи фран­ков, но все же «три чуда» («tria miracula»: поклонение волхвов, Креще­ние, чудо претворения воды в вино), вследствие испытавших восточ­ное влияние традиций, упоминаются на галликанском богослужении в антифонах к Benedictus и к Magnificat Литургии часов.

После перенесения предполагаемых мощей волхвов из Милана в Кельн, «три святых царя» во время празднования Богоявления на пространстве распространения немецкого языка настолько вышли на первый план, что возникла опасность ложного понимания праздника как дня памяти этих святых⁷¹⁶.

В Византийском обряде определяющим содержанием праздника 6-го января является Крещение Господе во Иордане. Праздник начи­нается с бдения (παραμονή, великое повечерие), и богослужебные текс­ты (тропарь и Евангелие [Лк 3:1-18]) имеют темой Иоанново Креще­ние. Евангелие самой праздничной Литургии повествует о Крещении Иисуса Иоанном Крестителем (Мф 3:13-17), и при этом акцент делается не на событии крещения, а на голосе Бога Отца, подтверждающем Божественную природу Его Сына.

Соответственно, согласно тропарю праздника, Крещение Гос­подне есть Откровение («Богоявление») присутствия воплотившегося Сына Божия и Пресв.Троицы⁷¹⁷. Этот день особо отличен благодаря совершению великого освящения воды в воспоминание о крещении во Иордане. Привязанный веревкой крест погружается в озеро, реку или в большую емкость⁷¹⁸.

Для праздника 6-го января также предусмотрен сопровожда­ющий праздник (σύναξις, собор) на следующий день, посвященный лицу, наиболее близко стоящему к празднуемому искупительному со­бытию. 7-го января бывает собор Иоанна Крестителя⁷¹⁹.

Поскольку на Западе содержание праздника было ограничено поклонением волхвов, память Крещения Господня была перемещена на день октавы богоявления. Предположительно встреча сильной гал­ликанской традиции (Крещение Иисусово — поклонение волхвов — чудо в Кане — умножение хлебов) с римской традицией (поклонение волхвов) привело к разделению праздничной темы: поклонение волх­вов осталось 6 января, а крещение во Иордане перешло на день Ок­тавы. В этой связи следует рассматривать и чтение евангельского фрагмента о чуде в Кане Галилейской во 2-е воскресенье по Богояв­лении (ныне: во 2-е воскресенье Годового круга, год чтения С)⁷²⁰.

Вследствие реформы годового круга праздник Крещения Гос­подня передвинут еще ближе к 6-му января, поскольку датой празд­ника определено воскресенье, следующее за 6-м января⁷²¹.

Вследствие тенденции к сокращению праздничных дней, впер­вые заявившей о себе в XVIII в. и с того времени никогда не преры­вавшейся, Богоявление все чаще бывает торжеством, совершаемым в обычный будничный день. Тенденция была принята во внимание: «Где это торжество не является обязательным праздником, там оно перемещается на воскресенье в промежутке между 2-м и 8-м января»⁷²².

6.4.5 Представление Господа во Храм (2-го февраля; = Сретение)

Эгерия сообщает об этом празднике как о «dies quadragesima de epiphania»⁷²³ / ⁷²⁴, т. е. празднике сорокового дня по Рождестве Христовом, которое в Иерусалиме во времена паломницы отмечалось 6-го января. Стало быть, праздник Введения Господня приходился на 14 февраля.

Дата праздника 2 февраля соответствует сороковому дню после 25-го декабря.

На Востоке праздник имеет название «Сретения» (Υπαπαντή), т. е. «встречи» Господа с Симеоном и Анной как представителями народа Завета-Союза, ожидавшего Его прихода.

В Миссал 1570 г. вошло весьма сомнительное наименование «Очищение Марии» («in purificatione B.M.V.»), тогда как составители Миссала 1970 г. решились в пользу наименования «Представление Господа» («in praesentatione Domini»), желая тем самым подчеркнуть, что речь идет о Господском, а не о Марийном празднике.

Поскольку для праздника характерна процессия со светильни­ками, восходящая к евангельским словам «свет к просвещению языч­ников» из славословия Симеона Богоприимца (Лк 2:32), этот празд­ник в современных европейских языках именуется с упоминанием света (Λιχητμεΰ, Candlemas, Candelore, Chandeleur). Процессия со све­тильниками была известна уже в середине V в., и она вытеснила в Ри­ме языческую процессию кающихся, которая каждые пять лет в начале февраля проходила как общегородская процессия (Amburbale⁷²⁵).

Миссал 1970 г. предусматривает две формы процессии: или она выходит из церкви-siai/o с благословением свечей и направляется в храм, в котором будет совершена Евхаристия; или же имеет место торжественный вход на служение Евхаристии с последующим благосло­вением свечей⁷²⁶.

Византийский праздник Сретения 2-го февраля имеет бдение, а на следующий день бывает «собор в честь святого и праведного Си­меона, именуемого Богоприимцем, и святой пророчицы Анны»⁷²⁷.

6.4.6 Благовещение Господа (25 марта)

Согласно новому литургическому порядку церковного года, Рождественский период заканчивается в воскресенье по Представле­нии Господнем⁷²⁸. Тем не менее по причине смысловой связи с Рождест­вом мы сейчас рассмотрим и праздник Благовещения Господа, хотя он всегда находится вне Рождественского цикла.

Он возник в середине VI в. в Константинополе и оттуда сначала распространился на Востоке; в византийском литургическом кален­даре он имеет бдение, а на следующий день сопровождающий празд­ник — собор Архангела Гавриила⁷²⁹.

В VII в. праздник засвидетельствован в Риме и Испании, но в богослужебных чинах Милана и Галлии он в это время не встречается, причем содержание праздника все еще полностью подчинено подго­товке к Рождеству; в Галлии он был воспринят только в VIII в. После того, как на рубеже первого и второго тысячелетий в Испании был воспринят римский богослужебный чин, этот праздник стали празд­новать 25-го марта по всему Западу.

До этого в Испании, по решению Х-го поместного собора в То­ледо (ок. 656 г.), Благовещение Господа совершали 18-го декабря.

Весьма вероятно все-таки, что 25-е марта — древнейшая дата праздника, тем более что она находится в непосредственной близости к весеннему равноденствию, а оно в Библии весьма нагружено: это и первый день творения, и день зачатия Христова, и день Рождества, и день Крестной смерти.

«Какие причины, однако, привели к тому, что за 25-м марта (к которому, согласно различным традициям, были отнесены многие со­бытия из жизни Иисуса Христа) в конце концов закрепился праздник Благовещения, — пока непонятно.

Поскольку праздник Рождества 25-го декабря древнее, можно, вероятно, предположить, что в ходе все возраставшей историзации праздник Благовещения был отнесен именно к 25-му марта, поскольку от него точно девять месяцев до Рождества Христова, а по календар­ным расчетам Благовещение представляет собой, среди прочего, и событие зачатия»⁷³⁰.

Миссал 1570 г. содержит для Мессы дня Марийную префацию, ко­торая, начиная уже с XI в., была в употреблении и которая указывает на смещение акцента празднования с Господского на Богородичный⁷³¹.

Обновленный Миссал возвращает празднику его древнейшее имя — «Благовещение Господа»⁷³² и приводит новый формуляр Мессы с собственной префацией.

Связь с праздником Рождества выражается в том, что община, согласно рубрике, как на празднике Рождества совершает коленопре­клонение при чтении Символа веры на словах «et incarnatus est»⁷³³. Тем не менее, согласно Адаму (Adam), остающаяся связь с праздником Рождества и близость к Страстной неделе и празднику Пасхи как раз и воспрепятствовали дальнейшему развитию этого праздника⁷³⁴.

Литература

W. Croce: Die Adventsliturgie im Lichte der geschichtlichen Entwicklung. In: ZKTh

76 (1954) 257-292, 44CM72.

P. Jounel: Le temps de Noel: Martimort IV. Paris 1983, 91-111. J. A. Jungmann: Advent und Voradvent. Überreste des gallischen Advents in der

römischen Liturgie. In: ders.: Gewordene Liturgie. Studien und Durchblicke.

Innsbruck - Leipzig 1941, 232-294.

F. Nikolasch: Zum Ursprung des Epiphaniefestes. In: EL 82 (1968) 393^29. M. Righetti: Manuale di storia liturgica II: L 'Anno Liturgico — II Breviario. Milano

1955, 37-95: II Ciclo liturgico natalizio. Α. Η. Μ. Scheer: Aux origines de laßte de l'Annonciation. In: QL 58 (1977) 97-169.

|< в начало	<< назад	к содержанию	вперед >>	в конец >|