|< в начало	<< назад	к содержанию	вперед >>	в конец >|

6.3

КРУГ ПАСХАЛЬНЫХ ПРАЗДНИКОВ

Литургический год имеет две «всршины»-кульминации это пасхальный и рождественский праздничные циклы. «На Рождество и на Пасху мы празднуем одно и то же. За двумя празднованиями кро­ется га же самая основная идея возвеличение Господа»⁵⁰².

В то же время обе вершимы литургического года имеют каждая свой собственный смысл: «Конечно, в Рождественский период перед нашими глазами прежде всего стоит Рождество Господа, а в Пасхаль­ный период прежде всего Его Воскресение, но это "прежде всего" не должно превращаться в "исключительно". Тем самым Литургичес­кий год в своей основной структуре есть не что иное как вновь и вновь совершаемое торжество явления вознесшегося на Небеса Господа Своей общине»⁵⁰³.

Это подтверждается также тем фактом, что праздники и празд­ничные периоды формировались лишь постепенно, что они свой ко­нечный смысл имеют в еженедельном воспоминании Христова по­двига во всех его нюансах и аспектах за служениями воскресенья как еженедельной Пасхи, ведь, согласно Юнгманну {Jungmann), «Пасха с самого начала была просто особо выделенным воскресным днем»⁵⁰⁴.

6.3.1 Иудейский Пес ах и христианская Пасха

Происхождение еврейского слова песах (и арамейского пасха) затемнено; в греческом переводе Ветхого Завета еврейский глагол Π2ί2 (p-s-h) передан как «(быстро) проходить мимо» или «проходить сквозь». Соответственно p-s-h, с одной стороны, указывает на то, что во время последней «казни Египетской»⁵⁰⁵ Ягве, проходя мимо, щадил первенцев еврейского народа; с другой стороны, имеется в виду пе­реход избранного народа через Красное (Чермное) море⁵⁰⁶.

Песах как праздник освобождения от египетского рабства имеег длительную предысторию. Действительно, первоначальный до-изра­ильский, кочевнический весенний праздник с жертвоприношениями животных и кровавыми обрядами со временем подвергся «историза-ции», т. е. был включен в религиозную историю народа Израиля и пе­ретолкован как праздник из истории его искупления.

Независимо от Песаха имелся и праздник опресноков-ма^от, праздник бесквасных хлебов. Он восходит к аграрной культуре и праздновался в начале жатвы ячменя. Когда израильтяне заняли Зем­лю обетованную, ими был перенят и местный праздник опресноков. Подобно Песаху, его соотнесли с исходом из Египта, и он вошел в Песах как его часть. После культовых реформ при Иосии культовый закон о Песахе вошел в Тору как ее неотъемлемая часть. Этот культ получил централизацию в Иерусалимском храме, вследствие чего Пе­сах стал паломническим праздником всего народа.

По возвращении из Вавилонского плена в Храме все еще про­изводился забой жертвенных животных, но наряду с этим уже сложил­ся ритуал семейной пасхальной трапезы.

Ко времени Иисуса Христа праздник Песах содержал четыре элемента: а) поиск и уничтожение последних остатков квасного хлеба, который следовало завершить в полдень 14-ю нисана; б) храмовую жертву (в три часа пополудни в Храме проходил забой ягнят); в) пас­хальную трапезу в кругу семьи и других приглашенных. Трапеза, по ритуалу, устраивалась богатая, и посредством ритуально установлен­ных вопросов и ответов воспроизводилась история исхода из Египта (Агада). Затем произносились различные благословения (беракот) и исполнялись хвалебные псалмы (113 118, 136); г) праздник опресноков-маццот, который начинался 15-го нисана. Вероятно, во времена Иисуса праздником считался только первый день из семидневно­го праздничного периода, и в этот день вкушение опресноков было обязательным⁵⁰⁷.

Согласно Новому Завету, Христов страстной подвиг и воскресе­ние тесно переплелись с израильским праздником Песах. Песах Вет­хого Завета нашел свое исполнение в Пасхе Христовой, которая есть переход от смерти и преисподней ко Славе Божией. Наименование «Пасха», от которою легко образуются производные, вошло (за исклю­чением немецкого и английского⁵⁰⁸) во все европейские языки и свиде­тельствует об укорененности христианской Пасхи в еврейском Песахе.

«Хотя у нас и нет прямых древних свидетельств, все же с боль­шой уверенностью можно предполагать, что ежегодный праздник Пасхи был известен уже в Апостольской Церкви». Основания для по­добного заключения таковы: первоначальная община продолжала участвовать в еврейском богослужении и. стало быть, принимала и Песах. Синоптики ставят Тайную вечерю в связь с пасхальной риту­альной трапезой, а крестную смерть Иисуса — со временем заклания агнцев в Храме. При этом имело место переосмысление: христианская пасхальная Агада — это история страданий, смерти и воскресения Господа; исход из Египта теперь понят как нисхождение Христа с не­ба на землю, даже вплоть до преисподней (descensus ad inferos), и как Его восхождение во Славу Бога-Отца; освобождение от рабства — это осуществленное Христом искупление рода человеческого. Во Хрис­те исполнилось то, что прообразовывалось в празднике Пасхи ветхо­заветного избранного народа⁵⁰⁹.

6.3.2 Из истории христианского праздника Пасхи

О тесной переплетенности христианского праздника Пасхи с иудейским Песахом свидетельствуют споры в христианской среде о времени празднования Пасхи во II веке⁵¹⁰, которые проливают свет так­же и на воскресный день в качестве еженедельной Пасхи.

Каждую неделю праздновали память о Воскресении в первый день недели, но возник вопрос: не следует ли во время годового празд­ника Воскресения отступить от сего освященною еженедельною дня?

Действительно, общины Малой Азии в конце II в. совершали праздник Пасхи в согласии с еврейской датой Песаха 14-ю нисана, в полнолуние еврейского первого весеннего месяца, и при этом день неде­ли не имел значения (такова община т. н. «кварта-дециман»⁵¹¹). Но боль­шинство церквей все же праздновало Пасху в воскресный день после 14-го нисана.

Конец спорам относительно даты Пасхи был положен на Все­ленском соборе в Никее, на котором было постановлено, что обще­церковная дата Пасхи приходится на воскресенье после первого ве­сеннего полнолуния.

Практика сторонников 14-нисана отличалась от общецерковной еще и в том отношении, что в первой в большей мере подчеркивалась искупительная смерть Господа, тогда как во второй — Ею воскресе­ние и прославление⁵¹². Отказ от иудейской даты Пасхи был подкреплен еще и тем, что появились (в Риме и Александрии) новые способы вы­числения 14-го нисана: Планк (Plank) особо упоминает о хрономет­рических трудах епископа Анатолия Лаодикийского († 282; он проис­ходил из Александрии), согласно когорым христианскую Пасху всегда следовало праздновать после весеннего равноденствия, что еще увели­чило расхождение с практикой определения еврейской Пасхи⁵¹³. Талли (Talley), однако, совершенно отвлекается от исчислений даты и счи­тает, что празднование Пасхи как 14-го нисана, гак и в воскресный день имеет по существу одно и то же праздничное содержание: вос­поминание страстей Христовых, опыт встречи с Воскресшим, ожида­ние Второго пришествия Господа⁵¹⁴.

Празднование христианской Пасхи первоначально имело всего одно-единственное богослужебное последование — полное бдение, за­вершавшееся Евхаристией. Казель (Casel) истолковывает праздник Пасхи как воспоминание исхода (transitus) — перехода Иисуса Христа из царства смерти в царство жизненной полноты Божией. Если все­нощное бдение все еще исполнено поста и скорби, то затем они пре­одолеваются в евхаристической радости. Пасхальный праздник, по его словам, содержит в себе и то, и другое, и скорбь, и радость, так что в нем Воскресение заново переживается как исход из смерти в жизнь.

Сакраментальное повторение исхода представляет собой Пас­хальный праздник для крещаемых, которые за пасхальной службой спогребаются вместе со Христом и совоскресают с Ним (ср. Рим. 6:ΙΟ­Ι 4). Истоки крещального торжества за пасхальным бдением нам не­известны, но о нем свидетельствуют как Тертуллиан, так и Ипполит Римский⁵¹⁵.

С другой стороны, исследователи утверждают, что пасхальное бдение лишь в начале IV в. стало крешальной ночью года, хотя как раз в идее исхода (transitus) эта связь с крещением была заложена с самого начала⁵¹⁶.

Согласно Казелю, пасхальное торжество, окрашенное одной лишь радостью о воскресении Господа, коренится в повторном осу­ществлении всех событий истории страстей Христовых, поскольку это подсказывалось Иерусалимом, как центром паломничества, где она и могла быть реализована. Здесь, «прямо на месте», как бы повторяли Вход Господень в Иерусалим, события Страстного четверга и особен­но Страстной пятницы. Вследствие этих предшествующих богослу­жений и сам праздник Пасхи должен был претерпеть изменение: «Не­возможно было продолжать наполнять эту ночь воспоминаниями о страстях Господа, плачами и скорбью верующих, как такое бывало на протяжении первых веков. Ибо предшествующие дни настолько наполняли сердца верующих воспоминаниями о страстях и сопережи­ванием, что пасхальная ночь теперь могла быть почти полностью по­священа воспоминанию о Воскресении»⁵¹⁷.

В путевых записях паломницы Эгерии⁵¹⁸ особенно отчетливо вид­но, как в Иерусалиме празднества «прямо на месте» конкретно подво­дили к раскрытию смысла пасхального богослужения, охватывающе­го все аспекты искупления, причем весьма важны были последования предшествующих дней, о событиях которых говорится в Евангелиях.

В других местностях к концу IV в. также имело место развитие пасхального бдения в Священное триденствие (triduum sacrum), в по­следования трех дней, Страстной пятницы, Страстной субботы и Пас­хального воскресенья, которые посвящались воспоминаниям о страс­тях, смерти и воскресении.

Вероятно, еще и раньше служению пасхального бдения пред­шествовал пасхальный пост, который охватывал Страстную пятницу и Страстную субботу (об этом говорится в «Дидаскалии» и у Тертул-лиана). Юнгманн (Jungmann) говорит даже о «двуденствии» (biduum) покаяния, которое в рамках пасхального триденствия (triduumpascha-le) служило подготовкой к радости воскресного дня⁵¹⁹. Поскольку Гос­подь покоился во гробе, устанавливался пост, а литургически эти дни не были особенно насыщенными. Амвросий и Августин, однако, уже сообщают о священном триденствии Распятого, Погребенного и Вос­кресшего⁵²⁰. К «Пасхе» в собственном смысле принадлежало лишь пас­хальное бдение, которое Августин назвал «матерью всех ночных бде­ний» (mater omnium vigilarum)⁵²¹.

Три пасхальных дня бывали включены в «Святую» или «Вели­кую» Неделю, которая, уже согласно Эгерии, начиналась в воскресе­нье перед Пасхой с воспоминания Входа Господня в Иерусалим. По ме­ре развития стали складываться особые литургические формы. Так, Августин сообщает о торжественном богослужении Страстной пят­ницы, за которым «торжественно прочитывалась» вся история страс­тей Господних. Ауф-дер-Маур (AufderMauv), среди прочего, предпо­лагает, что в богослужение входил Псалом 21 (22)⁵²².

Тертуллиан и Ипполит Римский (в своих Наставлениях о посте) свидетельствуют, что Пасха вводит в пятидесятидневный радостный период — Пятидесятницу⁵²³. Если поначалу предметом пасхального торжества и последующею радостного времени все еще было общее прославление Христа, впоследствии совершилась спецификация от­дельных отрезков Пятидесятницы и историзирующее развертывание единой Тайны искупления.

Начиная с IV в., известна октава Пасхи, на протяжении которой вновь крещенным преподавались тайноводственные поучения, а так­же давалось литургическое наставление о том, что ими уже было вос­принято за пасхальным бдением.

Пятидесятница, «пятидесятый день», — первоначально это бы­ло торжественное завершение пятидесяти дневного времени радости, дни которой, согласно Амвросию, «следовало торжествовать как саму Пасху», поскольку все они представляют собой «единый воскресный день»⁵²⁴.

Целокупная пасхальная тайна обретает дополнительный смысл, поскольку у Эгерии и Иеронима называется, в качестве «празднич­ного содержания» пятидесятого дня, — наряду с ниспосланием Св. Ду­ха, — еще и Вознесение Христово. Перед этим, в сороковой день, со­бытие Вознесения воспоминалось отдельно, будучи в той же мере выделено из потока пасхальных событий, как и ниспослание Св. Духа.

Торжество ниспослания Св. Духа, особо совершавшееся в 50-й день по Пасхе, привело к тому, что был совсем позабыт пасхальный характер Пятидесятницы, — появился собственный праздник Св. Духа с собственной октавой⁵²⁵.

Первоначально пасхальное всенощное бдение продолжалось с вечера субботы вплоть до утра воскресенья, но уже в 390 г. Иероним протестовал против наметившейся тенденции к сокращению после-дования, поскольку служба заканчивалась еще до полуночи⁵²⁶.

В Риме в VI в. служение Евхаристии, завершавшей бдение утром в воскресенье, все еще причислялось к Страстной субботе, и Григорий Великий⁵²⁷ свидетельствует, что в пасхальное воскресенье служилась и вторая Месса, за которой община присутствовала в полном числе⁵²⁸.

Поскольку бдение постоянно передвигалось по времени вперед, в IX в. его переместили на субботу пополудни, на время Девятою ча­са, на которое, по завершении раннехристианского периода, стали назначаться постовые Мессы.

В дальнейшем к бдению стали подходить как к постовой Мессе, и оно переместилось даже на утро Страстной субботы, причем по­скольку, по уставу, Девятый час следовало отслужить до постовой Мессы, то и его стали «антиципировать» также утром, так что он в том же виде вошел в состав пасхального бдения⁵²⁹.

Перемены затронули даже Священное триденствие: в IX в. на севере Европы покой от трудов на пасхальной октаве, которую «над­лежало праздновать как единый воскресный день»⁵³⁰, был сокращен до пасхального понедельника, вторника и среды, гак что возникло второе «пасхальное тридемствис» (по завершении подлинного triduum paschale), и оно совершенно логично начиналось после воскресного дня, поскольку этот день причислялся к изначальному triduum crueifixi, sepulti et suscinati.

Но и на этом развитие не остановилось: в начале Средних веков группа из шести дней двойного триденсгвия была на один день по­двинута вперед, вследствие чего оба триденствия приобрели новый характер: Страстное триденствие продолжалось со Страстного четверга до Страстной субботы, а Пасхальное триденствие — с Пасхаль­ного воскресенья до Пасхального вторника.

Так в эпоху поздней готики было утрачено единое по времени восприятие смерти и воскресения Христа, так появилось изолирован­ное восприятие обеих сторон искупительных событий по-отдельности, хотя они, естественно, неотделимы друг от друга. Возникли первые предпосылки для сокращения праздничных дней, затем реализован­ные в эпоху Реформации⁵³¹.

В 1946 г. папа Пий XII поручил Конгрегации Богослужения и Таинств изучить возможности литургической реформы. Первым ша­гом к обновлению был опубликованный в 1951 г. Декрет этой Конгре­гации, сначала промульгированный ad experimentum⁵³² на один год, но уже в 1952 г. продленный на три года⁵³³. В нем пасхальное бдение пе­рестало причисляться к предпразднеству Пасхи и было объявлено главным пасхальным богослужением; время его служения было уста­новлено на ночь со Страстной субботы на Пасхальное воскресенье.

Дальнейший шаг литургической реформы был сделан в доку­менте «Ordo Hebdomadae Sanctae instauratus»⁵³⁴ 1956⁵³⁵ г. (с инструкцией от 16 ноября 1955 г.⁵³⁶), который включил в себя новый порядок бо­гослужения Пасхальной ночи (от 1951/52 гг.)⁵³⁷. Все эти реформы по-следований Пасхи затем вошли в обновление богослужения, предпри­нятое после II Ватиканского собора.

6.3.3 Литургия Страстной недели и трех пасхальных дней А. Вход Господень в Иерусалим

«Страстная неделя посвящается воспоминаниям страстей Хрис­товых, и она начинается с воскресного дня Его мессианского Входа в Иерусалим»⁵³⁸.

В старом Риме праздник Входа Господня в Иерусалим находил­ся полностью под знаком Его страстей. К папе Льву I восходит обы­чай прочитывать в Вербное воскресенье историю страстей Христовых по Матфею. Однако, под влиянием Иерусалимского богослужения другие западные последования более сосредоточены на самом собы­тии Входа.

По сообщению Эгерии, этот Вход в Иерусалиме ок. 400 г. уже приобрел драматургические формы: христиане пополудни собира­лись на Масличной горе для служения слова, а вечером, держа в ру­ках пальмовые или масличные ветви, входили в град Иерусалим⁵³⁹.

В Испании и Галлии ок. 600 г. уже было употребительно наиме­нование «Пальмовое воскресенье», но процессий с пальмами в руках еще не было. Там в 6-е воскресенье Великого Поста практиковалось «traditio Symboli» оглашаемым⁵⁴⁰ и помазание их; при этом прочитыва­лось Евангелие о помазании Иисуса в Вифании (Ин 12:1-11), причем чтение распространялось и на стихи 12-16, повествующие о Входе Господа в Иерусалим.

С конца VIII в. появляются и умножаются свидетельства о под­линных процессиях с пальмами, и в них с течением времени стали все больше включаться театрально-драматургические элементы (напри­мер, появилась фигура Иисуса, сидящего на деревянном осле, кото­рую можно было возить).

Римско-германский Понтификал X в. увязал Римскую страст­ную традицию с Иерусалимской процессией с пальмами в руках и определил дальнейшее развитие, вплоть до записей в Миссале 1570 г.: остановка (slatio) со служением слова и благословением пальм; про­цессия к храму, где совершалась Римская страстная Месса⁵⁴¹. При этом «воспоминательный праздник Входа и последования страстей проходили параллельно как два независимых блока. Единственная связь видна только в том, что на всем протяжении службы верующие держат в руках пальмовые ветви. Тематическую связь установить не удавалось»⁵⁴².

В принципе эта критика относится и к обновленной Литургии, ибо и ныне в центре Мессы стоит благовестие истории страстей Хрис­товых (в зависимости от года вычитывается один из синоптиков), а перед этим прочитывается Третья песнь Раба Божия (Ис 50:4-7) и гимн из Послания к Филиппийцам (Фил 2:6-11). Событие Входа в Иеру­салим чувствуется лишь в начальной части служения Евхаристии в этот день.

Б. Страстной четверг

По сообщению Эгерии, в этот день в Иерусалиме Евхаристия служилась дважды; первая - пополудни в связи с завершением Че-тыредесятницы, и тут же вторая в воспоминание установления самого таинства Евхаристии, и за второй Мессой все причащались⁵⁴³.

Многим церквам конца IV в. была известна эта двойная Евха­ристия, в том числе и Галликанской. Здесь вечерняя Месса имела осо­бое наименование⁵⁴⁴ — Natale Calicis⁵⁴⁵.

Что касается Рима, то здесь первоначально средоточием Страст­ного четверга было примирение публично кающихся, как это в 416 г. засвидетельствовал папа Иннокентий I. Ауф-дер-Маур (Auf der Maur) увязывает это примирение также и с названием самого дня, причем надписания в современном немецком Миссале однозначно свидетельствуют, что Месса с освящением Мира⁵⁴⁶ (Chrisammesse) утром Страст­ного четверга еще относится к Страстной неделе, тогда как Месса в память об установлении таинства Евхаристии — это уже часть Свя­щенного гриденствия.

История формирования литургических последований Страстно­го четверга сложна⁵⁴⁷, и в конце концов в Миссале папы Пия V оста­лась лишь одна-единственная Месса, за которой в кафедральных со­борах совершается также и освящение св. Мира.

Особым элементом Литургии этого дня является омовение ног. За пределами Рима омовение ног на Западе, начиная с V в., причис­ляется к служению инициации⁵⁴⁸. XVII поместный собор, состоявшийся в Толедо в 694 г., с большой решительностью потребовал, чтобы чин омовения ног непременно совершался в Страстной четверг по приме­ру Христа. Через Романо-Германский Понтификал (Pontifikale Roma-no-Germanicum) в XII в. этот чин был воспринят в Риме, и в итоге он был включен в Миссал 1570 г.

Если данный Миссал «предписывал проводить чин омовения в конце служения Мессы, то в Новом порядке служений на Страст­ной неделе от 1955 г. ему отведено место за Евангелием и пропове­дью. Так осталось и в Миссале 1970 г. Если до Реформы 1955 г. этот чин предписывался только для кафедральных соборов и для мона­стырских храмов, то в Новом порядке он разрешен для всех церков­ных общин, "если осуществление его полезно по соображениям душе-попечительства"»⁵⁴⁹.

К числу других элементов праздника принадлежало особым об­разом оформленное сохранение Свв. Даров для причащения за литур­гией Страстной пятницы, и они — опережая события! — помещались во «Святой гроб». С этим связаны также формы Евхаристического поклонения в этот вечер, равно как и ритуальное снятие покровов с алтарей.

О хранении сорокачасового поста (соответственно округленно­му количеству времени, проведенному Христом во гробе) сообщают Ириней и Августин; этот пост представляет собой исходную основу для сорокачасовою поклонения выставленным Свв. Дарам, покоящим­ся во «Святом гробе». Иногда выставляется также Распятие, причем Тело снимается с креста или покрывается завесой.

После тою, как время совершения пасхального бдения было пе­ренесено вперед, сорокачасовая молитва начиналась уже вечером в Страстной четверг⁵⁵⁰ и имела характер со-бодрствования со Христом в Его смертном борении.

Обряд demtdatio altaris⁵⁵¹ первоначально восходит к чисто быто­вому действию, но после перемен в убранстве алтаря из бытового по­ступка он в данное литургически высоконасыщенное время стал вос­приниматься как необходимый элемент; он аллегорически понимается как оставленность Иисуса, одеяния Которого похищены. Этот обряд снятия покровов с алтарей предусматривается и поныне, но ему боль­ше не придается ритуального значения; равным образом совершается, как и прежде, перенесение Свв. Даров в особое место сохранения и рекомендуется принять участие в ночном поклонении.

Месса с освящением Мира по традиции предписывается на утро Страстного четверга, но, согласно Чину освящения Елея от 1970 г., при наличии оснований она может служиться и в другой день, на­сколько возможно близко к Пасхе⁵⁵². Мессу совершает епископ в со-служении своего духовенства в кафедральном соборе. Это единение духовенства Поместной Церкви выражается также и в тех Елеях (для помазания больных, для помазания катехуменов. Миро), которые освящаются за этой Мессой, поскольку когда священники, совершая таинства крещения и помазания больных, употребляют Елей, освя­щенные епископом, то этим во всех общинах свидетельствуется руко-водственное служение епископа.

Согласно западной традиции, освящение Елея для помазания больных имеет место перед заключительным славословием Евхарис­тической молитвы. Остальные Елей освящаются после заключитель­ной молитвы Мессы. С Мессой освящения Хризмы может быть также связано «обновление готовности принять на себя священническое служение»⁵⁵³.

В. Страстная пятница

Первые следы богослужения Страстной пятницы обнаруживают­ся в Паломнических записках Эгерии. Около 400 г. христиане в Иеру­салиме в Страстную пятницу собирались утром для поклонения Кресту, вечером — на богослужение Слова, которое заканчивалось примерно в три часа⁵⁵⁴. Это богослужение Слова, за которым прочтение истории страстей Христовых играло главную роль, но за которым также распе­вались псалмы (соотнесенные со страстями), затем расширилось.

Поклонение Кресту могло первоначально появиться только там, где имелись крестные реликвии, т. е. также и в Риме, в котором имелся подарок императрицы Елены⁵⁵⁵ — часть Креста Христова. Согласно одному источнику VII в., папа, несущий этот Крест, выходил из Ла-теранской базилики и направлялся к построенной Еленой церкви Свя­того Иерусалимского Креста, где клир и народ поклонялись Кресту, а в это время вычитывались два ветхозаветных текста, а также исто­рия страстей по Иоанну. Торжественная молитва верующих заверша­ла это богослужение.

Еще в VII в., наряду и в связи с поклонением Кресту, было введе­но причащение верующих.

В VIII в. подобный богослужебный чин Страстной пятницы пе­реняла для себя Церковь Империи франков, и он получил дальнейшее развитие. Поначалу скромное последование с причащением впослед­ствии превратилось в «missa praesanctificatorum»⁵⁵⁶ / ⁵⁵⁷.

Развитие чинопоследования Страстной пятницы продолжалось вплоть до XI в.; в него вошли и до сих пор принятые компоненты: служение Слова с торжественными прошениями; поклонение Кресту; причащение⁵⁵⁸. Так еще раз подтвердился установленный Баумштар-ком «закон сохранения архаичного в литургически наиболее насы­щенные периоды»⁵⁵⁹.

Богослужение начинается с того, что совершитель Мессы и его министранты в молчании повергаются ниц — эта поза встречается только в этот день и еще за Мессой рукоположения. После того, как прочитывается (лишь в 1956 г. прибавленная) Начальная молитва, приступают к чтениям (ветхозаветное чтение о Рабе Божием [Ис 52:13-53:12]; новозаветное чтение [Евр 4:14 16; 5:7-9]; история страстей по Иоанну). За проповедью следуют торжественные молитвы (orationes sollemnes), восходящие к архаичному молитвословию Рима, причем в Миссале 1970 г. традиционные прошения за иудеев и о единстве Церкви были изменены.

Поклонение Кресту может начинаться или со снятия с него по­кровов, или же с выноса уже разоблаченного Креста. С первым чином связан обычай, возникший в северной Франции в IX в., по которому завернутый в покрывала крест вносился во храм и разоблачался во время пения антифона «Ессе lignum crucis»⁵⁶⁰; этот чин в конце концов вошел в Миссал 1570 г.⁵⁶¹

Поклонение Кресту, которое первоначально проводилось в мол­чании, со временем стало украшаться гимнами, из числа которых вплоть доныне выделяются improperia⁵⁶² («обличительные слова» Гос­пода, вознесенного на Крест); «импроперии» с XV в. связываются с пением Трисвятого⁵⁶³, произносимого по-гречески⁵⁶⁴.

Служение причащения было удержано. Поскольку в Средние ве­ка к причастию приступали редко, получилось так, что в Страстную пятницу причащался один только священник, и эта практика в Мис-сале 1570 г. была воспринята уже как предписание. Только по Рефор­ме 1956 г. причастие верующих было введено вновь⁵⁶⁵. Исправлено бы­ло и время для совершения богослужения и перенесено на Девятый час (т. е. на 15 часов пополудни).

Начало именно в девятом часу покоится на сообщении еван­гелиста Матфея (27:46) о времени, когда умер Господь; обычай за­фиксирован издавна. По аналогии с пасхальным бдением литургия Страстной пятницы ранее начиналась утром и указание на «девятый час» соотносилось с Ноной Литургии часов, а это последование, од­нако, антиципировали еще раньше утром⁵⁶⁶. Новый Миссал присоеди­нился к уже предпринятому исправлению времени совершения служб.

Среди последований Страстной пятницы Византийского обряда поклонение Кресту — отсутствует⁵⁶⁷. Оно исчезло из чина, возможно, потому, что в 614 г. персы, разграбившие Иерусалим, похитили также и Крест Господень; позднее, после победы императора Ираклия и воз­вращения Креста, чин этот, однако, не был восстановлен. Вместо него поклонение Кресту переместилось на праздник Крестовоздвижения и на 3-е воскресенье Великого поста.

Византийская служба Страстной пятницы включает в себя вынос Плащаницы, т. е. иконы на материи с вышитой сценой положения во гроб, и над нею на утрене совершается обряд символического погре­бения Христа⁵⁶⁸.

Г. Богослужения Пасхальной ночи

Пасхальное триденствие достигает своей вершины в Пасхаль­ную ночь⁵⁶⁹. За ночным бдением, этой «матерью всех бдений», «цер­ковь держит ночную стражу и ждет воскресения Господа, торжествуя его в священных образах. Поэтому все бдение должно проходить как ночное богослужение, т. е. его следует начинать лишь с наступлением темноты и заканчивать с зарею воскресного дня»⁵⁷⁰.

Литургия Пасхальной ночи состоит из четырех элементов: све-тильничного богослужения, служения Слова, крещального обряда, последования Евхаристии.

Светильничное последование начинается с благословения Пасхаль­ного огня; такого чина древняя Римская Пасхальная литургия не зна­ла. Он лишь позже вошел в Римскую Пасхальную ночную литургию из языческих весенних обрядов кельтского Севера (Галлия, Ирландия)⁵⁷¹.

Затем следует (ныне не обязательное) украшение Пасхальной свечи крестом, знаками Альфы и Омеги, числами года и гвоздями.

В отличие от Пасхального огня, светильничное чинопоследова-ние восходит к истокам Литургии Пасхальной ночи; о нем свидетель­ствуют проповеди на Пасху Астерия Софиста (Asterius Sohpistes)⁵⁷² и Ве­чернее светильничное благодарение (о котором сообщает Ипполит Римский⁵⁷³). В Люцернарии общинной вечерни для него также содер­жались образы и соответствия, тем более что имеются внутренние связи между последованием инициации⁵⁷⁴ в Пасхальную ночь и темой Пасхи как перехода от тьмы к свету, поскольку мотив света как «про­свещения», естественно, принадлежит к инициации⁵⁷⁵.

Горящую Пасхальную свечу диакон⁵⁷⁶ вносит в темный храм и поднимает три раза под возглас «Lumen Christi⁵⁷⁷ — Deo gratias». Пламя Пасхальной свечи распределяется среди верующих, и после того, как она установлена на специально приготовленном подсвечнике, начинается торжественная Пасхальная похвала (praeconium paschale⁵⁷⁸) как бераха⁵⁷⁹ над светом Пасхальной свечи (отсюда и название: Ьепе-dictio cerei⁵⁸⁰). Эта бераха по начальным словам называется еще «Exsultet»⁵⁸¹ / ⁵⁸².

Принятая сегодня Пасхальная похвала — это одна из многих, из тех, которые в промежутке между V-м и Х-м вв. по-разному сло­жились в различных регионах; ее текст впервые фиксируется ок. 700 г., но «с большой вероятностью восходит к концу IV в. Хотя мы и не имеем права приписывать авторство Амвросию Медиоланскому, все же все признаки указывают на то, что текст происходит из Северной Италии или из Южной Галлии и что его компилятор испытал на себе влияние Амвросия»⁵⁸³.

Лишь в ХП-ХШ вв. «благословение свечи» (с текстом, первое слово которого Exsultet) вошло в литургические книги Римской Церк­ви, тогда как на протяжении первого тысячелетия по отношению к данной похвале в Риме проявляли большую сдержанность⁵⁸⁴.

Хотя служение Слова относится к числу древних элементов Пас­хального бдения, полная форма римского служения Слова известна лишь из источников VI—VII вв., — тех, в которых обнаруживается и ныне предписанная основная схема (чтения — [респонсорное] пение — молитва)⁵⁸⁵.

За современным Пасхальным бдением прочитываются девять библейских чтений: семь⁵⁸⁶ ветхозаветных и два новозаветных (одно из апостольского послания и другое из Евангелия), которые следуют за Gloria, во время пения которого в Церкви возжигаются все светиль­ники и свечи.

Если говорить о следующем за проповедью крестильном чино-последовании, то, конечно, желательно, чтобы таинство совершалось и в действительности. В Миссале 1970 г. удержана та структура крес­тильного последования, которая была выработана при обновлении чина Пасхального бдения в 1951 г., а именно: литания — освящение крещальной воды — крещение — отречение от сатаны и обновление обетов крещения всей общиной с последующим окроплением крес­тильной водой. Если же на протяжении Пасхального времени не совер­шается ни самого крещения, ни освящения крещальной воды, тогда опускается литания и торжественная молитва благословения крещаль­ной воды и остается простое благословение одной лишь освященной воды для обновления обетов крещения⁵⁸⁷.

Ныне Месса начинается с приготовления Свв. Даров. Ранее, од­нако, ее начинали с Молитвы ступеней (восхождения), благодаря чему проводилось четкое отграничение всего предшествовавшего. Соглас­но Ауф-дер-Мауру, многие источники свидетельствуют, что совершал­ся новый вход из сакристии (ризницы), к которому, как гимн входа, воспевалась литания с возгласами «Kyrie»; затем следовала Gloria и Начальная молитва, что удерживало древнейшее состояние Римско­го входного обряда (introitus) вплоть до Миссала папы Пия V.

Отпала предусмотренная в конце Пасхального бдения вечерня, которая вследствие перемещения вперед вошла в чин и в Миссале 1570 г. состояла из псалма 117 (116) с аллелуйей, Magnificat с антифоном «Ves­pere autem sabbati» и молитвы-орации⁵⁸⁸.

После того, как было исправлено время начала последований, вечерня потеряла смысл, почему по Реформе 1951 г. ее место заняли Laudes, состоящие из псалма 117 (116) с Benedictus и антифоном «Et valde mane», но они не вошли в Миссал 1970 г.⁵⁸⁹

В Византийском обряде во всенощном бдении на Пасху также были известны такие элементы как: светильничное последование, слу­жение Слова, крестильный чин и два служения Евхаристии. Но это некогда единое бдение распалось на два богослужения. Литургией «Великой субботы» считается соединение вечерни (за которой чита­ются 15 паремий [фрагментов из Ветхого Завета]) с Литургией Василия Великого, которая, однако, по нынешней практике служится уже ут­ром Страстной субботы.

Что сегодня считается собственным Пасхальным бдением, это есть чин из светильничного последования, сокращенной утрени (ут­реня и Laudes) и Литургии Иоанна Златоуста; крещальный чин вышел из употребления⁵⁹⁰.

Д. Пасхальное воскресенье

Поскольку Пасхальное бдение продолжалось вплоть до раннего утра и завершалось служением Евхаристии, первоначально утром в воскресный день собственная Литургия не совершалась. Тем не менее уже и Эгерия, и Августин сообщают, что вторая Евхаристия воскрес­ным утром — бывала⁵⁹¹.

После того, как Пасхальное бдение было перемещено на утро Страстной субботы, эта Месса утром воскресного дня постепенно и стала подлинной Пасхальной торжественной службой.

Для утра Пасхального воскресенья, однако, в Средние века (по крайней мере в культурном пространстве распространения немецкого языка) выработалось последование, чуждое Римскому чину. Оно со­держало драматургические элементы — «служение Воскресения»⁵⁹².

Последование состояло из elevatio⁵⁹³, изображения Воскресения, когда Крест или Свв. Дары вынимались из «Святого гроба», а под конец изображался приход на гроб жен-мироносиц (visitatio sepulchri⁵⁹⁴).

Из обычаев Пасхального воскресенья или Освящения церкви в эпоху позднего Средневековья пришел чин, называемый tollite portas⁵⁹⁵, который представлял собой театрализованное представление триумфа Христа над диаволом во время его схождения во ад⁵⁹⁶.

После того, как в чинопоследование было возвращено Пасхаль­ное бдение и этот обряд потерял свой смысл, Фишер уже в 1953 г. решился предложить, чтобы некоторые ценные и горячо любимые народом элементы старого обряда Воскресения были соединены с бдением⁵⁹⁷.

Вечерня Пасхального воскресенья имеет крещальную окраску, и она играла значительную роль в Римской крещальной вечерне, ко­торую, начиная со Средних веков, совершали на протяжении всей Пасхальной октавы и которая распространилась из Рима⁵⁹⁸.

6.3.4 Четыредесятница — Предпасхальное время покаяния

Само наименование⁵⁹⁹ Quädrägesima⁶⁰⁰, для Рима засвидетель­ствованное ок. 384 г. Иеронимом Стридонским, указывает на символическое число 40, которое в Свщ. Писании представляет собой обозначение периода времени для покаяния и подготовки к какому-либо искупительному событию или к откровению Божию⁶⁰¹.

Правда, о раннем времени нельзя сказать ничего определенного, кроме только свидетельства о посте в пятницу и субботу.

Первое упоминание сорокадневного постного времени содер­жится в Пасхальном послании Афанасия Александрийского от 334 г.; в отношении конца IV в. в Иерусалиме имеется свидетельство Эге-рии⁶⁰². Для Рима это наименование приводит Иероним в 384 г., для Медиолана (Мшана) — Амвросий⁶⁰³. В конце V - начале VI вв. Четы-редесятница была известна повсеместно, и она была сопряжена как с развитием Пасхального бдения в великое крещальное торжество года, так и с формальным закреплением института обучения оглашаемых (или просвещаемых). Непосредственное время подготовки к таинству Крещения продолжалось как раз 40 дней.

Начиная уже с V в. примирение публично кающихся было при­урочено к концу постного времени, и в Риме оно совершалось в Вели­кий четверг, отчего Четыредесятница и получила ориентацию на по­каяние. К двум группам людей, оглашаемым и публично кающимся, присоединялась и вся община, чтобы покаянием, постом, духовными упражнениями и участием в богослужениях подготовить себя к Пасхе.

Хотя влияние времени подготовки оглашенных и его литурги­ческих особенностей на чинопоследования Четыредесятницы и явля­ется бесспорным, все же Ауф-дер-Маур выражает сомнение в том, что весь смысл Пасхального покаянного времени может быть выведен ис­ключительно из подготовки к крещению⁶⁰⁴.

Продолжительность времени поста варьировалась в зависимос­ти от дня его окончания и способа подсчета дней (например, в зави­симости оттого, считались или нет субботы постными днями).

В конце IV в. Четыредесятница начиналась в 6-е воскресенье пе­ред Пасхой и включала в себя 40 дней подготовки (которые в строгом смысле не считались постными днями!). Они заканчивались с началом Священного триденствия вечером Страстного четверга, когда совер­шались последования примирения публично кающихся.

Чтобы действительно получить число в 40 постных дней, на ру­беже V-ro - VI-го вв. Страстную пятницу и Страстную субботу при­числяли к постным дням, причем 1-му воскресенью поста предшество­вали четыре постных дня. Четыредесятница начиналась в Пепельную среду, которая называлась caput quadragesimae⁶⁰⁵ или caput ieiunii⁶⁰⁶. На­ложение пепла, давшее наименование Пепельной среде, уже в Ветхом Завете считается знаком покаяния, равно как и в публичном объявле­нии кого-либо кающимся⁶⁰⁷.

На рубеже первого и второго тысячелетий наложение пепла пе­ред 1-м воскресеньем Великого поста все еще производилось только над (ставшими весьма редкими) публично кающимися. Однако, в кон­це XI в. раздаяние пепла было распространено на всех верующих, и обряд был включен в Миссал 1570 г. В Миссале 1970 г. богослужение Пепельной среды изменилось в том отношении, что теперь благосло­вение и раздаяние пепла имеют место не перед Мессой, а по заверше­нии Литургии Слова⁶⁰⁸.

В новом чинопоследовании 1969 г. Пепельная среда все еще при­числялась к «предпостному времени» вместе с его по округленному сче­ту названными воскресными днями Quinquagesima⁶⁰⁹, Sexagesima⁶¹⁰ и

Septuagesima⁶¹¹. История этого предпостного времени, скорее всего,

испытала на себе галльское или византийское влияние⁶¹². С другой сто­роны, военное положение во время формирования этой практики (на­падения готов и вандалов), как это подчеркивал уже Гризар (Grisar), не могло не привести к особой готовности верующих каяться и прибе­гать к молитве.

Как бы то ни было, собственно пост прямо не предусматривался в это подготовительное время; покаянный характер придавался ему фиолетовым цветом облачений и исключением из обряда пения Аллилуйя, Gloria и Те Deum («Тебя Бога»)⁶¹³.

Поскольку в субботу, «сестрицу воскресного дня», пост не до­пускался, Иерусалимской Церкви и принявшей ее наследие Визан­тийской Церкви в реальности потребовалось восемь постных недель, чтобы получить искомое число в 40 дней. Позднее, однако, Страст­ная неделя вкупе с воскресеньем Входа Господня в Иерусалим и пред­шествующей ему субботой Воскрешения Лазаря были исключены из времени Великого поста (в строгом смысле слова), но чтобы не нару­шить числа 40 стали вновь причисляться к Четыредесятнице воскре­сенья и субботы шести недель вплоть до Лазаревой субботы перед Вербным воскресеньем.

Собственно Великому посту также предшествовал подготови­тельный период продолжительностью в три недели, который начинал­ся воскресеньем (ц.-слав. «Неделя») «о мытаре и фарисее» (Лк 18:10-14), за которым следовало воскресенье («Неделя») «о блудном сыне» (Лк 15:11-32), воскресенье «о Страшном суде» («Мясопустное»), потом «Сырная седмица» или «Масленица» (ср. западный «карнавал»⁶¹⁴ / ⁶¹⁵) и, наконец, «Прощеное воскресенье» (завершающееся «чином проще­ния»), называемое также «Неделей сыропустной», когда совершается «Воспоминание Адамова изгнания». На «сырной неделе» еще разре­шается вкушение яиц и молочной пищи, тогда как в «чисто постное время» они запрещены.

Среди постных воскресных дней первый и третий выделяются особо: 1-е воскресенье — это день «Торжества Православия», когда вспоминается окончательная победа над иконоборчеством, одержан­ная в 843 г., а 3-е воскресенье — это день «поклонения честному и животворящему Кресту⁶¹⁶. Это обстоятельство может привести к пред­положению, что византийское Крестопоклонное воскресенье могло иметь те же корни, что и бывшее «Страстное воскресенье» латинского Великого поста, которое существовало до литургической реформы. Согласно Эдельби (Edelby), за этим может стоять перенесение какой-либо особой крестной реликвии в Константинополь⁶¹⁷.

Согласно старым церковным уставам, дни покаяния были али-тургическими. Но чтобы все-таки дать верующим возможность при­частия, и до сих пор Византийская Церковь служит в каждую среду и пятницу недель Великого Поста, равно как в понедельник, вторник и среду Страстной недели «Литургию преждеосвященных Даров» — фактически вечерню с раздаянием Свв. Даров⁶¹⁸.

В Риме, начиная с VI в., по будням также служилась Евхаристия.

Особо отмечалось и 5-е воскресенье Великого поста, которое Миссал 1570 г., восприняв древнюю традицию, назвал Dominica in passione Domini⁶¹⁹. Поскольку испытания перед посвящением (ини­циацией) взрослых были перенесены на будни, для воскресений сле­довало разработать новые тексты; так, на 5-е воскресенье поста при­шлись страстные тексты, а сам воскресный день стал как бы прологом к Страстной неделе, которая начнется со следующего воскресенья, когда вспоминается Вход Господень в Иерусалим.

Особенность воскресенья подчеркивалась тем, что кресты и ико­ны в храме (опираясь на Ин 8:5% из Воскресного евангелия, аллего­рически истолкованного Дюрандом [Durandus]) закрывались фиолето­выми покровами. Обычай, восходящий к «покрову воздержания» или к «завесе Поста», потребной для «поста очей»⁶²⁰, был воспринят офи­циально только в XVII в. в книге «Епископский церемониал» (Саеге-moniale Episcoporum)⁶²¹.

Реформа нашего времени отменила «Страстное воскресенье», и теперь Четыредесятница проходит ровно. Относительно завешивания крестов и икон в одной из рубрик Миссала 1970 г. применительно к 5-му воскресенью Поста сказано, что обычай может быть сохранен, если епископские конференции на него согласятся⁶²².

Согласно SC 109, Четыредесятница имеет двойную задачу — го­товить к крещению или напоминать крещеным о данных ими обетах, а также готовить их к празднику Пасхи. Этой задаче в последовани-ях Мессы во время поста отвечают крестильные мотивы и элементы, побуждающие к покаянию. При этом, согласно SC 110, покаяние дол­жно иметь социальное и внешнее измерение. «Пасхальное время про­должается от Пепельной среды вплоть до начала Евхаристии в чет­верг Страстной недели. От Пепельной среды и до Пасхальной ночи опускается пение «Аллилуйя»»⁶²³. В этом реформа следует западной традиции, которая придавала пению «Аллилуйя» избирательную Пас­хальную окраску, вследствие чего ее нельзя было исполнять в Четыредесятницу⁶²⁴.

6.3.5 Quinquagesima/Пятидесятница — время Пасхальной радости

«Период в 50 дней от воскресного дня Воскресения Христова и вплоть до воскресенья Пятидесятницы празднуется как единый празд­ничный день, как «великий день Господа». В эти дни прежде всего поется «Аллилуйя»»⁶²⁵. «50 дней высочайшей Пасхальной радости, пя­тидесятница, празднуют целокупный процесс возвеличения Господа. В этом едином возвеличении, однако, можно различать несколько эта­пов: Новый Завет говорит о воскресении из мертвых, вознесении на небо, сидении на престоле одесную Бога-Отца, ниспослании Св. Ду­ха и Втором пришествии.

Воспоминая, мы воспринимаем эти отдельные стадии каждую в свой день, но в высшем смысле они празднуются все вместе в едином торжестве. Евангелие от Иоанна совершенно определенно относит все ступени процесса возвеличения к самому дню Пасхи»⁶²⁶.

Истоки пятидесятидневного торжества Церкви отыскиваются в еврейской Пятидесятнице, тем более что излияние Св. Духа на апо­столов совершилось именно на 50-й день. В день Октавы, в день Бе­лого воскресенья, начиная с XVII в., совершается общее первое при­чащение детей. Этот день, который по времени близок ко дню Пасхи как дню крещения, напоминает о том, что, собственно, первое прича­стие как послекрещальная Евхаристия принадлежит к числу таинств инициации.

В понедельник по Белом воскресенье, начиная с VII в., совер­шалась, — пока Пасхальное бдение еще было регулярным временем для крещения, — «Pascha annotinum», т. е. ежегодный праздник общи­ны с воспоминанием о крещении. Он завершал Пасхальный период крещений, после чего начинались крещения непосредственно после рождения⁶²⁷.

В отличие от Миссала 1570 г., воскресные дни Пасхального пе­риода более не просчитываются как dominicae post Pascha⁶²⁸ . Они засчитываются как собственно Пасхальные воскресенья, из числа кото­рых первое Пасхальное воскресенье — это третий день Пасхального триденствия. Причина заключается в желании сильнее подчеркнуть единство Пасхального периода как одного-единственного празднич­ного дня.

И все же два праздника выделяются из пятидесяти дней Пасхаль­ного периода — Вознесение и собственно день Пятидесятницы. Ранее «Пятидесятница» все менее и менее ассоциировалась со всем временем праздника; ее соотносили с последним днем, в который в Иерусалиме вспоминались как ниспослание Св. Духа на апостолов (утром), так и вознесение Христово (пополудни)⁶²⁹.

Начиная с IV в., время ниспослания Св. Духа стало все больше перемещаться к середине дня. По мере все большего исторического развития единой Пасхальной темы праздник Вознесения перемес­тился на сороковой день по Пасхе (об этом одним из первых сообща­ет Иоанн Златоуст).

В Риме праздник Вознесения был воспринят при папе Льве I⁶³⁰. Число 40 сыграло скорее негативную роль, потому что Четыреде-сятница теперь после Пасхи получила свое зеркальное отражение, а сам праздник стал восприниматься как завершение Пасхального периода.

Различные драматургические элементы, как, например, театра­лизованное изображение вознесения Господа на небо и особенно га­шение Пасхальной свечи по прочтении Евангелия (воспринятое также в Миссале 1570 г.), усиливали это впечатление, тем более что празд­ник, начиная с VII в., получил собственное бдение, а с XI в. — и свою октаву⁶³¹.

Темой праздника Вознесения не может быть ни «прощание» Иисуса со своими учениками, ни «возвеличение» Господа (которое не­разрывно связано со всей совокупностью Пасхальных событий); его темой является мысль, что вместе с возвеличением Господа во Славу Божию вошло нечто от нас, от нашей человеческой природы, кото­рую Христос со времени своего воплощения разделяет с каждым че­ловеком на вечные времена. Возвеличение Христа — это «залог» и начало возвеличения человека⁶³².

Одновременно с превращением праздника Вознесения в воспо­минание, имеющее историческую основу, проходило изменение и в восприятии праздника Пятидесятницы. Он стал все меньше и меньше пониматься как завершение пятидесятидневного Пасхального перио­да и превратился в самостоятельный праздник, в VII в. получивший также и свою октаву. Поэтому хотя ниспослание Св. Духа еще долго считалось сопряженным с Вознесением, все же его перестали рассмат­ривать в отнесении к Смерти и Воскресению Господа.

Литургические тексты, вошедшие в богослужебный чин в Сред­ние века (вторая «Аллилуйя», секвенция), непосредственно адресова­ны Св. Духу, и они свидетельствуют не просто об общем изменении литургического последования, но являются признаком того, что Пя­тидесятница превратилась в праздник Св. Духа⁶³³.

Октава Вознесения была отменена в 1956 г.; в новом порядке чи-нопоследований 1969 г. из Codex Rubricarum было вычеркнуто упо­минание о «времени по Вознесении», введенное всего лишь в 1960 г. В этом видна непоследовательность, поскольку между Вознесением и Пятидесятницей еще была введена Троицкая новена⁶³⁴, определявшая форму будничной Мессы. Ср.: «Будние дни по Вознесении Христа вплоть до субботы перед Пятидесятницей подготавливают к нисхож­дению Св. Духа»⁶³⁵. С другой стороны, когда были отменены бдение и октава дня Пятидесятницы, опять-таки стало ясно, что речь идет о завершении Пасхального пятидесятидневия.

В Византийском обряде подобный взгляд на праздник Пяти­десятницы присутствовал всегда. На вечерне вновь вводятся колено­преклонения⁶³⁶, что явно свидетельствует о завершении Пасхального периода, когда коленопреклонения не разрешались. Византийская Церковь придает празднику Пятидесятницы ярко выраженную Тро­ицкую окраску, которая, однако, не похожа на смысловые акценты Троицкого воскресенья⁶³⁷ на Западе. На Западе за праздничной Литур­гией Пятидесятницы не бывает чтения «догматических учительных текстов»⁶³⁸, как на Востоке, да и вообще тринитарное богословие изла­гается здесь только с точки зрения истории спасения.

В день Пятидесятницы откровение Триединого Бога через Сына во Св. Духе завершается именно в аспекте икономии спасения, и Сын и Св. Дух действуют в сем мире, ради обожения человека посредством включения его во внутритринитарную со-общность. Только в понедель­ник, первый день по Пятидесятнице, празднуется торжество Св. Духа⁶³⁹.

Для Пасхального периода сформировались покаянные и проси­тельные чинопоследования, большая литания (litania maior) и малые литании (litaniae minores), которые на территории распространения не­мецкого языка обобщены как «просительные дни» {Bittage).

Большая литания восходит к языческому римскому обряду, ког­да 25 апреля совершались просительные процессии в честь богини Робиго (отсюда название: Robigalid), имевшие целью предохранить по­севы от хлебной головни⁶⁴⁰. В Риме провели «христианизацию» этого языческого обычая, а с распространением Римской литургии обряд вошел и в Миссал папы Пия V. Никакой связи с праздником еванге­листа Марка (также 25 апреля) этот обряд не имеет.

Малые литании происходят из южно-галлийского города Виен-ны (Vienna), где епископ Мамерт (Memertus) установил их совместно с трехдневным постом по той причине, что в городе случались неуро­жаи и землетрясения. Прочие галлийские епархии, а в конце концов и Рим к началу IX в. усвоили этот обычай⁶⁴¹.

Наряду с молитвами «четырех времен года» (quatember), новый литургический порядок 1969 г. удержал и эти просительные дни⁶⁴². «Чтобы просительные дни и четырехдневие действительно соответст­вовали различным местным и личным условиям, епископские конфе­ренции должны сами определять сроки и виды богослужения. Наряду с этим, полномочные руководители должны, с учетом соответствую­щих условий, определять, продолжаться последованию один день или несколько и сколько раз в году»⁶⁴³. Тем самым просительные дни в принципе более не связаны с Пятидесятницей, и внутри нее они все-таки образуют чуждый элемент.

Литература

R. Berger: Ostern und Weihnachten. Zum Grundgefüge des Kirchenjahres. In: ALw

8(1963)1-20. 0. Casel: Art und Sinn der ältesten christlichen Osterfeier. In: JLw 14 (1938) 1-78.

A. Chavasse: La structure de Careme et les lectures des messes quadragesimales dans la liturgie romaine. In: MD 31 (1952) 76-119.

B. Fischer / J. Wagner (Hgg.): Pasachatis Sollemnia. Studien zu Osterfeier und Osterfrömmigkeit (FS J. A. Jungmann). Freiburg - Basel - Wien 1959.

B. Fischer: Redemptionis mysterium. Studien zur Osterfeier und zur christlichen

Initiation. Hrsg. v. A. Gerhards / A. Heinz. Paderborn - München - Wien - Zürich

1992. P. Plank: Zeitrechnung und Festdatierung als ökumenisches Problem: HOK II.

Düsseldorf 1989, 182-191. M. Righeiti: Manuale di storia liturgica II: L 'Anno Liturgico — // Breviario. Milano

1955, 95-246.

G. Römer: Die Liturgie des Karfreitags. In: ZKTh 77 (1955) 39-93. H. J. Schulz: Liturgie, Tagzeiten und Kirchenjahr des byzantinischen Ritus: HOK

II. Düsseldorf 1989, 30-100. H. Schürmann: Die Anfänge der christlichen Osterfeier. In: ThQ 131 (1951) 414-425.

|< в начало	<< назад	к содержанию	вперед >>	в конец >|