|< в начало	<< назад	к содержанию	вперед >>	в конец >|

Любовь как противоположность «использования»

Все предыдущие рассуждения на тему первого значения слова «использовать» дают нам только негативное решение проблемы надлежащего отношения к личности; не может она быть ни исключительно, ни прежде всего объектом использования по той причине, что роль слепого орудия или средства для достижения цели, задуманной другим субъектом, противна ее природе.

В процессе поисков позитивного решения той же проблемы возникает - но словно бы в первом приближении - любовь, как единственно явная противоположность использования личности в роли средства для цели или орудия собственного действия. Конечно, можно стремиться к тому, чтобы другая личность хотела того же добра, какого хочу я. Разумеется, она должна познать и признать мою цель добром, сделать ее своей целью. В таком случае между мною и этой личностью рождается особая связь: связь общего добра и общей цели, которая нас объединяет. Эта особая связь не ограничивается тем, что мы вместе стремимся к общему добру, но объединяет действующие личности «изнутри» - и в этом случае является стержнем любого рода любви. Во всяком случае, любовь между личностями немыслима без общего, объединяющего их добра¹⁵. Это добро, вместе с тем, является той целью, какую обе личности выбирают. Сознательный выбор общей цели разными личностями предполагает, что они становятся равными друг другу, а это исключает подчинение одной из них другой. Обе они (хотя личностей, связанных одной общей целью, может быть более двух) в равной степени подчинены добру, которое есть их общая цель. Мы замечаем в человеке простую потребность добра, природное стремление и склонность к нему; но это еще не свидетельствует о способности к любви. У животных наблюдаются похожие проявления инстинкта, но инстинкт не есть еще доказательство способности к любви. Такая способность существует в людях, связана она со свободной волей. На способность к любви указывает то, что человек готов сознательно искать добро вместе с другими и подчиниться этому добру в угоду кого-то или кому-то в угоду добра. Любовь свойственна исключительно личностям.

Любовь во взаимоотношениях между людьми не есть нечто данное. Первоначально она принцип или идея, с которой люди должны как бы соотнести свое поведение, если они хотят - а хотеть они должны - очистить его от потребительского подхода (лат. consumere - потреблять) по отношению к другим личностям. Вернемся на момент к вышеприведенным примерам. В соотношении работодатель-рабочий заключена серьезная опасность трактовки рабочего только как средства; об этом свидетельствуют порочные системы организации труда. Если же работодатель и рабочий организуют свое сосуществование таким образом, что оба они будут служить обоюдному благу, то опасность оценки личности как существа низшей категории, вопреки тому, кем она является на самом деле, будет близка к нулю. Ибо любовь постепенно вытеснит в поведении обеих заинтересованных сторон потребительский подход к личности рабочего. В этом примере многое опущено, оставлен только корень проблемы. То же и в отношениях командира к солдату. Если их объединяет некий основополагающий принцип любви (разумеется, не о чувстве любви тут речь), обусловленный поисками общего для них блага, каким в данном случае является оборона или безопасность отчизны, значит, их стремления совпали; в этом случае нельзя говорить об использовании личности солдата как слепого орудия или средства.

Эти рассуждения¹⁶ следует теперь перенести на соотношение женщина - мужчина, которое составляет канву сексуальной этики. И в этом соотношении - более того, в нем особенно - только любовь может исключить использование одной личности другой. Условие любви, как сказано, есть общее отношение личностей к добру, которое они выбирают себе в виде цели и которому подчиняются. Брак - одна из важнейших сфер реализации этого принципа. Ибо в браке две личности, женщина и мужчина, соединяясь, становятся в известной степени «одной плотью» (как сказано в Книге Бытия), или словно бы одним общим субъектом сексуальной жизни. Как гарантировать личности - женщине или мужчине - чтобы она или он не стали лишь средством или объектом, используемым для достижения цели одного из них? Чтобы исключить такую возможность, у них должна быть общая цель. Такой целью, имея ввиду брак, является продление рода, потомство, семья, и, наряду с этим, крепнущая зрелость обоих во всех аспектах супружеской общности.

Такая объективная целенаправленность брака в принципе создает возможность любви и в принципе исключает возможность трактовки личности как средства и как объекта использования. Однако же, чтобы первая возможность могла быть реализована в рамках объективной целенаправленности брака, необходимо более конкретно продумать сам принцип, исключающий возможность трактовки личности другой личностью, как объекта использования в сексуальном контексте в целом. Само по себе определение объективной целенаправленности брака целиком этой проблемы не решает.

Ибо сексуальная сфера представляется весьма благодатной для трактовки личности - пусть невольно¹⁷ - как объекта использования. При этом надо учитывать тот факт, что проблематика сексуальной нравственности в целом шире проблематики супружеской нравственности и охватывает множество вопросов из сферы сожительства или даже просто сосуществования мужчин и женщин. Так вот, в рамках этого сожительства или сосуществования все обязаны постоянно, со всей добросовестностью и полным чувством ответственности стремиться к достижению того истинного добра для каждого в отдельности и для всех вместе, каким является просто «человечность» или, иначе говоря - ценность человеческой личности. Если основное соотношение: женщина - мужчина рассматривать как можно шире, не только в границах брака, то любовь, о которой здесь речь, будет равнозначна особой готовности подчиниться тому добру, какое, при всем различии полов, заключено в «человечности», а еще точнее - в ценности личности. Подчинение такого рода обязывает как нельзя более в самом браке, объективные же цели этого института могут быть реализованы только на той широкой основе, какая возникает из признания ценности личности в расширенном сексуальном контексте. Этот контекст создает весьма специфическую проблематику нравственности - а в науке специфическую этическую проблематику, - когда речь идет о браке и о множестве иных форм сожительства или просто сосуществования личностей разного пола.

|< в начало	<< назад	к содержанию	вперед >>	в конец >|