| |< в начало | << назад | к содержанию | вперед >> | в конец >| | |||
 |
|||||||
Эмоциональность и эмоциональная любовь
От чувственности следует четко отличать эмоциональность. Выше уже сказано, что с впечатлением сочетается обычно волнение, эмоциональное переживание. Хотя впечатление принадлежит к области чувств, волнение может быть обращено к ценности не материальной, связанной с объектом впечатления. Непосредственный контакт мужчины и женщины всегда влечет за собой какое-то впечатление, которому может сопутствовать волнение. Когда волнение имеет своим объектом сексуальную ценность, связанную только с «плотью» как с «возможным объектом использования», тогда оно есть проявление чувственности. Однако же сексуальная ценность, являющаяся объектом волнения, вовсе не всегда связана только с «плотью», как «возможным объектом использования». Она может быть связана с «человеком другого пола» в целом. В этих случаях предметом эмоционального переживания для женщины будет ценность «мужественности», а для мужчины - ценность «женственности». Первая может ассоциироваться, к примеру, с впечатлением «силы», вторая - с впечатлением «обаяния», но обе они связаны с человеком другого пола в целом, а не только с его «плотью». Итак, эмоциональностью здесь следовало бы назвать особую впечатлительность (не возбудимость) на сексуальную ценность, связанную с «человеком другого пола»; на «женственность», на «мужественность».
Впечатлительность есть источник эмоциональной любви. Она очень отличается от чувственности, не столько в своей основе, сколько внутренним своим содержанием. Ибо в основе, как первой так и второй лежит чувственная интуиция. Но если содержание впечатления - весь «человек другого» пола, вся «женщина», весь «мужчина»,- то чувственность сразу выделяет плоть в этом целостном содержании впечатления, и как бы отсекает ее от всего остального. Эмоциональность же держится всего человека другого пола. Сексуальная ценность поэтому продолжает быть связана с человеком в целом, а не ограничивается его «телом». В связи с этим в эмоциональности нет ориентации на использование, столь характерной для чувственности. В эмоциональности нет потребительского элемента. Поэтому ей может быть присуща наблюдательность, связанная с красотой, с переживанием эстетических ценностей. Мужская эмоциональность проникнута взволнованностью и восхищением «женственностью», женская эмоциональность - подобной же взволнованностью и восхищением «мужественностью». И никак не дает о себе знать в границах чистой эмоциональности желание использовать.
Эмоциональность представляется свободной от вожделения в том смысле, в каком полна вожделения чувственность. В эмоциональном переживании присутствует иное желание, дает о себе знать иная потребность. Это желание близости и сближения, а вместе с тем исключительности, или интимности, некоего «один на один», и одновременно «всегда вместе». Эмоциональная любовь держит двух людей близко друг к другу, велит им - даже когда их разделяет расстояние - намеренно пребывать в ее кругу. Эта любовь объемлет память, воображение, и к тому же волю. Не стимулирует ее, а скорее втягивает в свою орбиту благодаря специфическому настроению, которое охватывает волю, как бы околдовывает ее. Пребывая в таком настроении, человек ощущает постоянную внутреннюю близость с личностью, с которой его связывает эмоциональная любовь. Когда мужчина и женщина, соединенные такой любовью, близки друг другу, они ищут внешних форм выражения тому, что их соединяет. Это разнообразные проявления нежности, выраженные во взглядах, словах, жестах, взаимном сближении и соединении - я намеренно не говорю здесь о телесной близости, ибо эмоциональность сама по себе кажется обоим, особенно женщине, чем-то платоническим. В самом деле в отличие от чувственности ей не свойственна ориентация на плоть. Поэтому эмоциональную любовь часто отождествляют с любовью духовной.
Разумеется, обоюдное сближение, как выражение взаимной нежности, хотя и проистекает непосредственно из самого чувства, может с легкостью оказаться на территории чувственности. Сперва это будет не явная чувственность, с ярко выраженной ориентацией на плотское использование, а чувственность потаенная, скрытая в эмоциональности. Думается, в этом отношении существует характерная разница между женщиной и мужчиной. Известно, что женщина «по природе» более эмоциональна, а мужчина - более склонен к чувственности. Выше мы отметили особенность чувственности: переживание сексуальной ценности, связанной с плотью как «возможным объектом использования»). Так вот, эта особенность быстрей пробуждается у мужчины, быстрей кристаллизуется в его сознании и позиции. Сама структура мужской психики и личностности как бы вынуждает его быстрее выявить и объективировать то, что кроется в любви к личности другого пола. Это связано скорее с активной ролью мужчины в такой любви и проектируется на его ответственность. У женщины же чувственность как бы таится и скрывается в эмоциональности. И потому она «по природе» более склонна считать еще проявлением эмоциональной любви то, в чем мужчина уже ясно видит действие чувственности и желания использовать. Таким образом, существует некое психологическое расхождение в сфере участия мужчины и женщины в любви. Женщина кажется более пассивной, хотя в ином смысле она более активна. Во всяком случае, ее роль и ответственность иные, нежели роль и ответственность мужчины.
Вернемся на минуту к началу наших рассуждений об эмоциональности и эмоциональной любви. Связанное с впечатлением эмоциональное переживание имеет объектом сексуальную ценность, связанную с «человеком другого пола» в целом, и переживание это само по себе лишено ориентации на использование. Благодаря тому, что эмоциональное отношение мужчины к женщине, сосредоточенное на ее «женственности», или эмоциональное отношение женщины к мужчине, сосредоточенное на его «мужественности», лишены потребительской направленности, вокруг главной Ценности - предмета эмоционального переживания, могут происходить некие изменчивые процессы. Так, в поле видения личности, эмоционально увлеченной другой личностью, ценность объекта ее любви разрастается непомерно, неадекватно его истинной ценности. Эмоциональная любовь влияет на воображение и память, и, одновременно, живет в сфере их влияния. Этим, видимо, объясняется тот факт, что предмет любви наделяется разнообразными, не всегда присущими ему ценностями. Это идеальные, а не реальные ценности. Они живут в сознании эмоционально увлеченной личности, а зачастую эмоциональная любовь добывает их из укрытия в подсознании и переводит в область сознания. Чувство плодотворно внутри субъекта: поскольку субъект хочет, жаждет, мечтает, чтобы разнообразными этими ценностями обладал предмет его любви, чувство вызывает все эти ценности и одаряет ими ту личность, к какой оно обращено, чтобы усилить эмоциональную увлеченность.
Хорошо известно явление идеализации личности, являющейся предметом любви. Особенно характерно оно для любви молодых. Идеал в ней сильнее, чем настоящий живой человек, а этот последний часто бывает просто поводом для настоящего извержения в эмоциональном сознании субъекта тех ценностей, к которым он тяготеет в другой личности. Неважно, обладает ли этими ценностями та конкретная личность, к которой обращена эмоциональная любовь субъекта. Ибо личность эта, как сказано выше, не столь объект, сколь повод для эмоциональной любви. Эмоциональность субъективна и питается - порой чрезмерно - прежде всего теми ценностями, которые несет в себе сам субъект, и к которым он тяготеет сознательно и подсознательно. И этим еще эмоциональность отличается от чувственности, ибо последняя по-своему объективна: питается сексуальной ценностью, связанной с плотью личности, являющейся объектом вожделения, но, разумеется, это объективность вожделения, а вовсе не любви.
Тем не менее, в выше отмеченной характерной черте эмоциональности человека заключен, вероятно, главный источник слабости эмоциональной любви. Любовь эта обнаруживает некую характерную амбивалентность: с одной стороны ищет близости любимого существа, ищет сближения и проявления нежности, с другой же по сути дела находится от него в отдалении, ибо живет не истинной его ценностью, а как бы за его счет теми ценностями, к которым сам субъект тяготеет, как к своему идеалу. И потому эмоциональная любовь в чистом виде часто бывает причиной разочарований. Разочарованием в этом случае может быть - особенно если речь идет о женщине - то, что с течением времени чувство мужчины оказывается не более чем ширмой для вожделения, или даже просто для явного использования. Разочарованием может быть, как для мужчины, так и для женщины, то, что ценности, приписываемые любимому существу, оказываются фикцией. Несоответствие между идеалом и действительностью порой приводит к тому, что эмоциональная любовь не только угасает, но даже оборачивается эмоциональной ненавистью, а эта последняя, как бы из принципа (или «по природе») не замечает тех ценностей, которые и в самом деле имеют место в другой личности. Так что неизвестно, силой ли, или скорей слабостью эмоциональной любви является внутренняя плодовитость чувства, а также связанный с нею порыв к идеализации объекта любви. Известно однако, что одной ее - как формы соотнесения женщины и мужчины - не может быть достаточно. И она, как чувственное вожделение, требует интеграции. «Любовь», ограниченная чувственностью, sex-appeal, не есть любовь, а только использование личности личностью, возможно и взаимное использование. И любовь, ограниченная эмоциональностью, тоже не является еще любовью в истинном значении этого слова. Потому что обе личности останутся все же как бы отделенными друг от друга, хотя существует видимость их близости, поскольку они очень ищут сближения. Чувство страдает субъективизмом, так что подлинный объективный профиль любви должен только формироваться на его основе и совершенствоваться, питаясь иными источниками - одно чувство его не создаст. Предоставленное самому себе, оно тоже может оказаться чем-то исключительно «потребительским». Но к этому мы еще вернемся в III разделе.
Теперь следует обратиться к силам, способным сформировать объективный профиль любви. Это силы человеческого духа, благодаря им происходит интеграция любви.