| |< в начало | << назад | к содержанию | вперед >> | в конец >| | |||
 |
|||||||
Глава XXI
О СОКРУШЕНИИ И ПОКАЯНИИ СЕРДЕЧНОМ
1. Если желаешь преуспеть в (духовном совершенствовании), держи себя в страхе Божием и не стремись к излишней свободе, удерживай свои чувства в пределах предписанного и не предавайся неумеренной радости. Отдайся покаянию душевному и искреннему сокрушению, и обретешь благоговение. Покаяние и сокрушение открывают многие блага, которые беспечность и легкомыслие имеют привычку лишь расточать. Будет чудом, если человек, осознавший, что он изгнанник на этой земле, и задумавшийся о множестве опасностей, угрожающих его душе, сможет предаваться незамутненной радости.
2. Из-за нашей беспечности и попустительства собственным недостаткам не чувствуем мы немочей души своей и часто неразумно смеемся тогда, когда следовало бы плакать. Только пребывание в страхе Божием и обладание чистой совестью может дать истинную свободу и добрую радость. Счастлив тот, кто может отбросить все, отвлекающее к земному, и предаться святому покаянию и сокрушению. Счастлив тот, кто гонит прочь от себя все, что может запятнать или обременить совесть. Борись мужественно: (дурная) привычка побеждается (доброй) привычкой. Если найдешь в себе силы оставить людей и уединиться, то и они оставят тебя (в покое), и ты сможешь предаться деяниям своим.
3. Не вмешивайся в чужие дела и сторонись дел власть имущих. Прежде всего на самого себя обращай свой взор и увещевай самого себя, особенно перед всеми теми, кого любишь. Если другие не проявляют к тебе благорасположения, не печалься; скорби же о том, что речи твои и поступки твои недостойны раба Божия, благочестивого монаха и набожного человека. Часто бывает более полезно и более надежно не иметь человеку множества утешений в этой жизни, и прежде всего утешений телесных. Однако если мы лишены Божественных утешений или не чувствуем их, то сами в том повинны, ибо не ищем мы сокрушения сердечного и не отринаем от себя полностью утешения суетные и внешние.
4. Признай, что недостоин ты Божественного утешения, а достоин лишь многих напастей. Когда человек поглощен раскаянием, тогда весь мир полон для него скорби и горечи; добродетельный человек всегда найдет, о чем скорбеть и что оплакивать,- на себя ли он взирает, размышляет ли о ближнем - он знает, что никто в этом мире не живет без горестей, и чем пристальнее он в себя всматривается, тем глубже его скорбь. Праведную скорбь и глубокое раскаяние должны вызывать грехи и пороки наши, которыми мы так прочно опутаны, что редко нам удается созерцать небесное.
5. Если бы ты чаще размышлял о своей смерти, чем о долгой жизни, нет сомнения в том, что о своем совершенствовании ты бы пекся более ревностно. И если бы ты почаще вспоминал в сердце своем о предстоящих муках ада и чистилища, думаю, что ты охотнее претерпевал бы и труды, и горести и не страшился бы никаких злоключений, но поскольку мы все еще любим (жизненные) удобства и сердце наше глухо, остаемся мы холодны и празднолюбивы.
6. Часто от обнищания духа тело наше бренное так склонно к жалобам. Молись же смиренно Господу, чтобы дал Он тебе дух раскаяния, повторяй вместе с пророком: напитай меня, Господи, хлебом слезным, напои меня слезами в меру25.