| |< в начало | << назад | к содержанию | вперед >> | в конец >| | |||
 |
|||||||
V. НЕУЛОВИМАЯ ПРЕМУДРОСТЬ (ГЛАВА 28)
« Так! у серебра есть источная жила, и у золота место, где его плавят. Железо получается из земли, из камня выплавляется медь... Земля, на которой вырастает хлеб, внутри изрыта как бы огнем. Камни ее - место сапфира, и в ней песчинки золота. Стези туда не знает хищная птица, и не видал ее глаз коршуна; не попирали ее скимны, и не ходил по ней шакал. На гранит налагает он [человек] руку свою, с корнем опрокидывает горы. Останавливает течение потоков, и сокровенное выносит на свет. Но где премудрость обретается? и где место разума? Не знает человек цены ее, и она не обретается на земле живых. Бездна говорит: «не во мне она»; и море говорит: «не у меня». Не дается она за золото, и не приобретается она за вес серебра. А о кораллах и жемчуге и упоминать нечего, и приобретение премудрости выше рубинов. Откуда же исходит премудрость? и где место разума? Аваддон и смерть говорят: «ушами нашими слышали мы слух о ней». Бог знает путь ее, и Он ведает место ее. Когда Он ветру полагал вес, и располагал воду по мере, когда назначал устав дождю и путь для молнии громоносной: тогда Он видел ее, и явил ее; приготовил ее, и еще испытал ее, и сказал человеку: «вот, страх Господень есть истинная премудрость, и удаление от зла - разум» (Отрывки из 28 главы).
1. Перерыв в борьбе
По-видимому, этот прекрасный текст был включен в книгу Иова сравнительно поздно. Это независимая поэма, не связанная напрямую со всем остальным, нечто вроде паузы, передышки, которую окончательный редактор книги Иова счел уместным нам предоставить, чтобы вывести из круга, в который нас заточили диалоги между Иовом и его друзьями: там нет мудрости. От чьего лица написан этот текст? Это не Иов и не его друзья, но голос самого автора.
После споров воцаряется мир. Нужно отстраниться и вернуться к исходной точке. И действительно, последние два стиха напоминают нам о двух добродетелях Иова: богобоязненности и удалении от зла, а это означает, что Иову с самого начала присущи качества «искателя истины». Эта поэма является, таким образом, и заключением всех речей, и приближением к развязке, к выходу; она налагает молчание на всех «учителей мудрости» и признает правоту Иова, отвергая мудрость человеческих рассуждений; но она же и подтверждает неспособность самого Иова постичь Божественную логику. Эта глава подготавливает душу читателя к Божественному явлению, которое становится возможным, только когда обуздываешь интеллектуальную гордыню - Бога не понимают, Его принимают.
«Мои мысли - не ваши мысли, ни ваши пути - пути Мои, говорит Господь. Но, как небо выше земли, так пути Мои выше путей ваших, и мысли Мои - выше мыслей ваших» (Ис 55, 8-9)
Мы считаем, что Бог должен мыслить как мы, и не в этом ли Христос упрекает Петра, возмутившегося при возвещении будущих Страстей? (Мф 16, 23). Не в этом ли великое препятствие: желая, чтобы Бог был похож на нас, мы отказываемся становиться похожими на Него, отказываемся быть «образом и подобием Божиим» и создаем себе Бога «по образу и подобию» человека. Премудрость - это восстановление порядка ценностей, извращенного и перевернутого грехом; и состоит она в смиренном подчинении разума Святому Духу. Точно так же и истинная свобода - не что иное, как повиновение Божественной воле. Но чтобы подчиняться и слушаться, нужно быть хозяином в своем доме, то есть быть разумным и свободным.
2. Различные этапы поэмы
Один и тот же рефрен делит поэму на три части. Автор призывает нас восхититься умелостью человека в трех сферах жизни: технике, коммерции, размышлении. Во всех этих видах деятельности человек предстает несравненно высшим, чем животное; но ничто не дает ему премудрости. Напрасно он роет рудокопные шахты, обменивает драгоценные металлы, размышляет о смысле смерти. Единственная мудрость, которой он обладает, - это способность подчиниться Богу.
Мудрость невозможно обрести «по горизонтали», в использовании мира; ее встречаешь только «по вертикали», в признании Творца. Искать следует источник Бытия, а не способы «потребления» сотворенного. Творение - лишь отблеск Того, Кто дает ему жизнь, и человек становится причастен премудрости лишь в той степени, в какой осознает самого себя перед лицом Бога. Премудрость рождается из поклонения, которое готовит и открывает сердце к принятию откровения.
Золото, серебро, железо и медь - четыре металла, наиболее употребимые в торговле и для ведения войн. Открытие, добыча и очищение этих металлов - символы духовного поиска, которые Библия часто использует (Ис 1, 25; Иер 6, 29; Пс 12, 7). Говоря о своем умении изготавливать золото из самых различных веществ, древние алхимики пытались таким образом символически выразить внутреннюю работу, к которой призван каждый человек, работу, которая требуется, чтобы человек позволил себя преобразить, чтобы перейти из нынешнего состояния к нетленному сиянию вечной жизни. Проникновение до самого дна шахты, с тем чтобы осветить земные недра и извлечь на свет спрятанные сокровища, узников земли, «смертной тени» - вот труд, который Святой Дух стремится совершить с нами и в нас. Человек может опрокидывать горы, но если он не идет вглубь самого себя, если не открывает свету свои «недра», глубины собственного сердца, он никогда не откроет подлинных ценностей, единственно дающих смысл существованию.
Он может обойти всю вселенную, исследовать все земли и океаны, торговать и верить, что с помощью богатства овладел миром; он может обратить взор к небу и покорить воздушное пространство - все это не более чем иллюзии, потому что премудрость выше небес. Премудрость знакома нам, как царице Савской, лишь понаслышке (3 Цар 10, 6). Перспектива смерти лишает всякой надежды того, кто мнит себя мудрым и все на земле постигшим. Мудр один только Бог, и нет другой премудрости, кроме как использовать свою жизнь так, чтобы повстречаться с Ним, чтобы подражать Ему, то есть возлюбить Его.
Трое «философов» и сам Иов не раз выдают ремесленную умелость и порядочность жизни за премудрость. Для древних эти два типа знания были неразделимы: человек неумелый не мог претендовать ни на обладание мудростью, ни, тем более, на то, чтобы учить других. Даже Бог в Своем явлении будет доказывать Свою мудрость, описывая совершенство и красоту творения. Поэма не отрицает ценности человеческого знания, но решительно утверждает, что Божественная Премудрость - совершенно иного порядка, и человек не может приобрести ее собственными силами, так как она может быть получена лишь в Откровении.
Многие другие библейские тексты говорят подобным языком, но часто Божественное Откровение они сводят к Моисееву закону, чего Иов не делает никогда.
Например, в книге Второзакония говорится:
«Сокрытое принадлежит Господу, Богу нашему, а окрытое - нам и сынам нашим до века, чтобы мы исполняли все слова закона сего» (Втор 29, 29).
Продолжая ту же линию, поэма из книги Варуха почти во всем подобна поэме книги Нова, и вероятно, современна ей:
«Оставил [Израиль] источник премудрости. Если бы ты ходил путем Божиим, ты жил бы в мире во веки. Познай, где находится мудрость, где сила, где знание, чтобы вместе с тем узнать, где находится долгоденствие и жизнь, где находится свет очей и мир. Кто нашел место ее, и кто взошел в сокровищницы ее? Где князья народов и владевшие зверями земными, забавлявшиеся птицами небесными, и собиравшие серебро и золото, на которые надеются люди, и стяжаниям которых нет конца? Где те, которые занимались серебряными изделиями, и которых изделиям нет числа ? Они исчезли и сошли в ад, и вместо них восстали другие. Позднейшие видели свет, и жили на земле, но пути мудрости не познали; не уразумели стезей ее, и не достигли ее сыновья их; они были далеко от пути ее. Не было слышно о ней в Ханаане, и не было видно ев в Фемане. Сыновья Агари искали земного знания, равно и купцы Мерры и Фемана, и баснословы и исследователи знания; но пути премудрости не познали, и не заметили стезей ее. О, Израиль! как велик дом Божий, и как пространно место владычества Его!... Кто взошел на небо, и взял ев, и снес с облаков? Кто перешел моря и нашел ее, и кто принесет ее, лучшую чистого золота? Нет никого, знающего путь ее, ни помышляющего о стезе ее. Но Знающий все знает ее; Он открыл ее Своим разумом, Тот, Который сотворил землю на вечные времена... Сей есть Бог наш, и никто другой не сравнится с Ним. Он нашел все пути премудрости, и даровал ее рабу Своему Иакову и возлюбленному Своему Израилю. После того Он явился на земле и обращался между людьми. Вот книга заповедей Божиих и закон, пребывающий вовек. Все, держащиеся ее, будут жить, а оставляющие ее умрут» (Вар 3, 12 - 4, 1).
Независимость книги Иова от еврейской религиозной традиции, ее универсальность ставят ее особняком по отношению к другим книгам Библии: Иов надеется на личную встречу с Богом, он не довольствуется соблюдением Его предписаний. Он требует большего, нежели закон, и поиск его - поиск не только нравственный, но духовный.
3. От премудрости к любви
Истинная мудрость есть причастность Божественному знанию, а справедливость - соответствие жизни человека признаваемой им Божественной воле.
Человек обретает то и другое, осознав связь, которая соединяет его с Творцом. Не будучи источником даже собственного бытия, самого себя, человек велик лишь в открытии своего Бога и подражании Ему. Ветхий Завет - история попытки «согласовать» человека с Богом путем праведности:
«Люби Господа, Бога Твоего, всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всеми силами твоими...» Новый Завет идет дальше, предлагая путь сближения человеческой любви с любовью Божественной, явленной во Христе: «Да любите друг друга, как Я возлюбил вас». Принцип воздаяния справедливостью за справедливость уступает место принципу воздаяния любовью за любовь. Книга Иова закладывает основу для этого нового пути: Бог скрывает Свою справедливость, чтобы показать, что она не является целью, что цель - Он сам. Иов, замкнувшийся в логике справедливости, должен открыться иному отношению - отношению любви. Крик Иова - это боль родовых мук: он должен стать новым существом, иначе прожить свою связь с Богом, открыть Его лицо. Иов интуитивно предчувствует черты этого неведомого лица, когда в его сознании рождается двойной образ Бога, благодаря которому нам приоткрывается тайна будущего Воплощения. Ибо истинный Лик Божий открывается только за пределами страдания, во взаимности и бескорыстии распятой любви.