| |< в начало | << назад | к содержанию | вперед >> | в конец >| | |||
 |
|||||||
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
«Как может Бог терпеть столько страданий? И почему я сама обязательно должна однажды пройти через страдание? Я много прочла, но не нашла ответа на страхи и тоску моего сердца, помогите мне», - написала мне однажды одна молодая, недавно обратившаяся русская женщина. Вот письмо, которым я ей ответил.
Я хотел бы тебе ответить как можно проще, своими словами, своим сердцем, с помощью того опыта, который жизнь дает мне каждый день, с помощью Слова Божия... Начнем с личного страдания. «Все во благо», - любила говорить святая Тереза Младенца Иисуса. «Любящим Бога ... все содействует ко благу» (Рим 8, 28).
В Мне приходилось встречать столько людей, для которых страдание было школой, дорогой освобождения и очищения, что я убежден: любое принимаемое страдание - это благодать, возможность стать другим, проницаемым для света, вновь стать маленьким ребенком, освободиться от иллюзорного, чтобы стать самим собой. Я видел свою мать преображенной страданием, ставшей такой доброй, нежной, смиренной, какой я раньше никогда ее себе не представлял. Кто из нас не имел подобного опыта?
Перед лицом страдания люди не перестают повторять: «Почему?». В Царстве Божием этот вопрос не существует: он ложен. Чудесная женщина, которую я знал, за несколько дней до смерти стала жертвой страшной боли. Священник, который наблюдал за ней, не мог удержаться от вопроса: «Ну почему, Женевьева, почему?»
С царственным величием она ответила: «Я не спрашиваю, почему, я только молюсь, взывая:
Как? Как прожить следующее мгновение?»
Христианское отношение заключается именно в том, чтобы перейти от «почему?» к «как?». Не для того, чтобы избегать вопросов, но для того, чтобы жить ими.
Страдание - это тайна, а тайна исключает «почему?». Это жизненная данность, которую нужно принять и вобрать в себя, - не для того, чтобы ее изменить, но для того, чтобы она изменила нас.
Книга Иова - это долгое размышление над страданием по справедливости. Три персонажа бесконечно обсуждают «почему?», говоря о страдании. Они образованны, красноречивы, но их доводы делают их невыносимыми для того, кто страдает: они лишь толкут воду в ступе.
На помощь приходит четвертый персонаж и открывает путь надежды: Елиуй (см. главу 32) не ищет причины, но созерцает цель страдания. Таким образом ненужное «почему?» становится «для чего?». Елиуй не позволяет себе замкнуться в бесплодном исследовании прошлого, но обращается к будущему: любое страдание - это путь, слово Божие к сердцу человека: «Бог выше человека. Для чего тебе спорить с Ним? Он не дает отчета ни в каких делах Своих. Бог говорит однажды и, если того не заметят, в другой раз... Бог вразумляет человека болезнью на ложе его... Он спасает бедного через беды его, и в угнетении открывает ухо его» (33, 13-14. 19 и 36, 15 - перев. с евр.).
Этот ответ Елиуя не удовлетворяет сердца Нова... Но именно человек должен открыть свое сердце, а не Бог - измениться. Иов кричит о своей потребности в Боге, а не в человеческих объяснениях... Но он ищет Бога такого, какого себе представляет, какого ждет, соответствующего его критериям. А Бог - Личность и значит - высшая Свобода, всегда изумляющая. Нельзя ограничить свободу тайной причинно-следственных отношений, потому что она - причина всех следствий. Иов хотел бы, чтобы Бог соответствовал его желаниям, его понятиям о справедливости и истине. Бог может ответить лишь тогда, когда Иов замолчит, перестанет оправдывать себя и вопрошать, когда он наконец перестанет судить о Боге и примет Его таким, каков Он есть. Когда он доходит до высшей точки отчаяния, Бог является ему, и внезапно Иову становится больше нечего говорить: встреча с Богом дала ответ на все вопросы, его страдание исчезло, он удовлетворен! Между тем болезнь, лишение, ужас все еще присутствуют... Изменился взгляд Иова. Страдание поглощено встречей: «Я слышал о Тебе слухом уха; теперь же мои глаза видят Тебя. Поэтому я отрекаюсь...»
Последний крик Христа на кресте был: «почему?»... «Боже Мой! Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?» Когда тоска слишком сильна, упование может выразиться лишь в этом вопросе, становящимся молитвой, ибо он обращен к Богу... Крик Христа - это крик Иова, крик из 22 Псалма: крик измученного человечества, которое не обрело еще Воскресения, крик того, кто, умирая, «жаждет Бога»: «Для чего Ты Меня оставил?», «Жажду». Парадоксально: можно сказать, что Бог воплотился, чтобы познать самое большое страдание - жажду Самого Себя. Не в этом ли парадоксе заключается тайна вечной любви Сына к Отцу? Да, Бог не объяснил страдания, Он принял его, и не только страдание физическое; Он пожелал принять его вплоть до глубинного страдания тех, кто кричит это безнадежное «почему?». В Его крике это обращение было таким глубоким, как никогда ни у кого. Он кричал, чтобы все те, кто после Него будут погружаться в смерть, больше никогда не кричали в одиночестве. Но Псалом 22, который Он сделал Своим, заканчивается песней надежды на Воскресение... Приняв крик людей, их смятение, Христос открыл дорогу надежде... Это должно было случиться, чтобы ни один человек никогда больше не оставался один.
«Он, во дни плоти Своей, с сильным воплем и со слезами принес молитвы и моления Могущему спасти Его от смерти; и услышан был за Свое благоговение; хотя Он и Сын, однако страданиями навык послушанию» (Евр 5, 7-8).
Твое «почему?» старо, как человечество, твое «почему?» - это крик человека во все времена, но через крест он может превратиться в «для чего?», и через веру и любовь, через оставленность и жертву оно становится «как?»: мы страдаем, чтобы учиться бытию, становиться тем, что мы есть.
Ты мне скажешь: «это, конечно, касается тех, кто понимает, но невинные дети, которые страдают, а эти войны, бойни и землетрясения?»
Человек свободен. Ты свободна пожертвовать собою ради любви к ближним или пожертвовать ближними ради любви к себе. Та же свобода, которая делает святыми, делает также и палачами. Но только такой ценой мы можем быть самими собой, а не роботами, растениями или рабами. Ответ на твой вопрос мы находим у святых, у Матери Терезы, например: вместо того, чтобы задавать вопросы, она жертвовала собой, была любовью, вернула достоинство, жизнь, надежду тысячам людей. Это решение захватывает все твое существо, оно гораздо больше всех объяснений. Ты можешь совершить то же с силой Божией, ибо Он есть Любовь; эта любовь воплощается в тех, кто жертвует собой Ему. «Любить - значит отдавать все, отдавать себя самого» , - говорит святая Тереза из Лизье.
Ты решишь, возможно, отделаться, сказав, что твоя жизнь - ничто, не больше капли воды в океане ненависти и нищеты. Это значило бы избегать ответственности, не принимать ответа на твой вопрос. Тереза тебе отвечает: «Да, то, что мы делаем, это капля в океане, но без этой капли океану чего-то недоставало бы». Она добавляет: «Наша молитва - это лишь капля в океане, но из многих капель рождаются потоки».
И вновь истинный вопрос - не «почему?», а «как?»; «как стать каплей воды, освежающей других?» - это истинный вопрос и единственный. В этом также твоя свобода: что ты даешь? Поскольку ты не все отдала, ты не имеешь права спрашивать Бога, почему столько нищеты. Чем больше ты отдашь, тем больше ты будешь участвовать в страдании Самого Христа перед бессознательностью человечества, которая отчасти и твоя.
Мать Тереза часто говорила: «Я смотрю, что мы можем сделать. Мы молимся и, что можем, то делаем». Христианство - это не теория, это практическое, опытное познание Бога. Бог - это Любовь. Речь не идет о том, чтобы делать все, ибо ты ограничена в своих возможностях. Речь идет о том, чтобы стать любовью там, где ты должна быть, в любом месте, где ты есть, кем бы ты ни была. «Цель христианской жизни в том, чтобы учиться любить», - сказал святой Бернард. Учись любить, и ты поймешь, почему столько людей страдает. Без возмущения и крика жертвуй своей жизнью за тех, кто не знает, почему страдает или заставляет страг дать других. Ибо страдание и любовь на этой земле неразрывно связаны: Люби, и ты будешь больше страдать, но твое страдание, соединенное со страданием Христа, облегчит страдание тех, кого ты любишь...
Иов через свои страдания встретил Бога, и Он позволил ему ходатайствовать за своих друзей, не понимавших страдания, и именно он спас их (Иов 42, 8-9). Ведь бунт, как и рабское подчинение, напрасен, но принесенное в дар страдание имеет бесконечную ценность: оно называется жертвой, и именно оно спасает мир, поэтому Иисус избрал его, возлюбил, полностью принял и сделал Крест проводником Своей любви.
«Я не проживу ни мгновения, не любя. Тот, кто любит, делает все, не страдая, или любит свое страдание», - эти слова св. Августина на смертном одре повторила святая Бернадетта.